Первый встречный
Шрифт:
И она, нацеленная избавиться от девственности. Идеальное совпадение. Не правда ли?
Эта мысль снова и снова приходила в голову, мешая уснуть.
А как он лихо ее за попу хватал, когда держал на плечах!
И она… Тоже хороша. Уселась на плечи незнакомому мужику и рада стараться. Аля не могла понять, куда делать легкость восприятия. Она никогда не зацикливалась на мужчинах. У нее всегда первостепенными задачами были тортики. Добавить ли, например, ганаш на молочном шоколаде
Что с ней происходило вторые сутки – не понятно.
Ладно, ну решила она переспать с первым встречным. Никита подходил под эту категорию?
Естественно! И еще как подходил…
Во рту Али пересыхало, стоило вспомнить его обнаженное тело. Ночью дело кончилось тем, что она залезла себе в трусики. Но кончить не получилось, отчего Аля встала с утра растерянной и немного злой.
Чтобы занять себя чем-то направилась на огород. Полила грядки, увидела, что морковь в сорняках, и приступила к делу.
А потом…
Потом она почувствовала на себе чужой взгляд. Она впервые такое испытывала. Колкие иголочки, рассыпавшиеся по всей коже. По каждому миллиметру. Приятно и остро одновременно.
Она сразу поняла, что не одна. Поэтому не спешила оборачиваться.
Чуйка ее не подвела – Никита за ней наблюдал.
Снова полуголый. Вот скажите – это справедливо? Почему мужчины могут ходить с обнаженным торсом и это воспринимается как нечто само собой разумеющееся?
Девушка вздохнула.
Грубиян-сосед идеален для первого секса. Красив. Силен. Сексуальная энергия от него так и прет.
Надо брать.
***
Рита ответила ближе к обеду.
– И чего молчим, босса игнорируем?
– Босс должен вырубить все связи коммуникации и отдыхать. Желательно в объятиях красавчика, – фыркнула в ответ подруга.
– Начинается…
– Что «начинается»? Ты меня вон как быстро Мартыненко сосватала.
– Еще скажи, что в книжечку записала все, что я говорила.
– Про говорила – не помню, а в блокнотике пометку сделала.
– Я нечто подобное от тебя и ожидала, – улыбнулась Аля, доставая миндальные лепестки и тыквенные семечки. Следом последовал кукурузный крахмал.
Надо же, бабушка приятно удивила Алю. Подготовилась к приезду внучки, иначе и не скажешь. У Антонины Васильевны шкафчики оказались забиты всякого рода полезностями. Многим из того, что любила и очень уважала Алевтина.
– Со мной и Мартыненко уже все ясно, ты мне скажи, как ты?
– Хм… Ясно с ними. Тест сделала?
– Сделала. – Аля прямо-таки видела, как Ритка расплывается в счастливой улыбке.
– Та-ак… И чего молчим?
– Начальницу не желаем беспокоить!
– Рита!
– Что?
– Я реально обижусь!
– Ладно, не бузи. Я тебе вечером собиралась звонить, когда разгребусь с заказами на предстоящие дни.
Аля мгновенно напряглась.
– И много заказов?
Она даже забыла, за чем потянулась.
– Нормально. Твоего немедленного возращения и контроля не требуется. Выдыхай… И поздравляй нас!
При последней фразе Рита не сдержалась и радостно взвизгнула, чем вызвала у Али улыбку. Она не сомневалась в результате теста! Если уж за что брался Мартыненко, он доводил дело до конца. Хороший у подруги муж, правильный.
– Савелий оглушен? Дезориентирован? Побежал уже покупать кроватку с распашонками?
– Не-е, мы же планировали. Перестали предохраняться, и я сразу забеременела.
– Это судьба.
– Никто не спорит.
Они еще перебросились парой фраз. Потом Рита потребовала рассказать, как устроилась Аля.
– Слушай, ну-у-у, у меня тоже сосед, – протянула Аля, нагибаясь и доставая глубокую миску.
– Тоже. Сосед, – повторила за ней Рита, выделяя каждое слово.
– Не поверишь, но да.
– И ему нет еще семидесяти?
– На вид нет, – усмехнулась Аля, сдерживая зарождающийся в груди смех.
– Вставная челюсть отсутствует?
– Не проверяла, но на вид отсутствует.
– Так-с, так-с. Уже картина вырисовывается. Жены-соседки не наблюдается?
– Не-а.
– Совсем не наблюдается?
– Говорю же – нет.
– Чудеса. И каким образом молодой – я же все-таки надеюсь, что он младше… э-э-э… шестидесяти девяти годков – холостой мужчина оказался у тебя в соседях?
– Понятия не имею.
– А кто там раньше жил?
– Тетя Наташа.
– Очень продуктивно и познавательно.
– Я могу ее фамилию назвать, она тебе что-то даст, Ритуль?