Первый

Данич Дина

– Что, дыхалка сдохла?
– с наигранным сочувствием спрашивает он, глядя, как я стою, прислонившись к широкому дереву.

Все мои мысли о том, чтобы присмотреть пути отхода, давно уже похоронены - меня учили ориентироваться в лесу, но в какой-то момент я потерялась. Стыдно - жуть!

– Ногу браслет натер, - огрызаюсь, раздраженно глядя на этого гада.

Марат выдает короткий смешок, а затем добавляет обидное:

– Видимо, твоих умений хватает, только чтобы стрелять милыми глазками.

Я взведена

до предела, поэтому, совершенно не задумываясь, ляпаю:

– Вообще-то я и просто стрелять могу!

Запоздало ловлю мысль, что этого говорить не стоило - как только выражение лица Бессонова меняется. Причем довольно сильно. Он прищуривается, смотрит на меня оценивающе.

– Интересно, Варвар-р-ра… И что еще ты умеешь?

Как любит говорить мой брат - сказочный долбоеб. Вот это сейчас про меня, но в женском варианте. Ну, кто меня тянул за язык?

Судорожно соображаю, как выпутаться. Признаться? Да это билет в один конец. Опять в дурочку сыграть? Сдается мне, Бессонов тоже не идиот.

– Статьи писать, - нахожусь с ответом далеко не сразу.

– Ну конечно, - усмехается Марат.
– Что ж, давай посмотрим, как круто ты стреляешь, да? Проверим меткость царской особы.

Его насмешки и это дурацкое прозвище раздражают до зуда под кожей. Вот чего прикопался? Так сильно закусился, что я не упала перед ним на колени, с благоговением глядя на его член?

– И что это значит?

– Давай, еще немного. Вытянешь, получишь бонус, - равнодушно бросает этот гад и, развернувшись, бежит дальше по тропинке.

Оглядываюсь по сторонам и с прискорбием признаю - понятия не имею, куда бежать, если что. А бестолковая попытка улизнуть может аукнуться чем-то покруче следящего браслета. Поэтому плетусь за Маратом. Хотелось бы, конечно, бодренько потрусить за ним, но выходит лишь жалкая пародия. Бессонов, глядя на меня, явно ржет, придурок. Но мне уже плевать - хочется где-то передохнуть. Так что когда лес внезапно заканчивается небольшой поляной, на которой стоит небольшой то ли ангар, то ли склад, я радуюсь как ребенок.

Чемпион тормозит, я за ним. В боку начинает колоть, и я жалею, что не уделяла тренировкам достаточно внимания. Дурочка.

Осматриваюсь по сторонам, подмечая детали, которые успеваю выхватить.

– Заходи давай, - требовательно произносит Марат, открыв передо мной металлическую дверь.

Я осторожно заглядываю внутрь, не торопясь делать первый шаг, и вдруг чувствую, как он прижимается ко мне сзади. Кладет ладонь на живот и шепчет на ухо:

– Боишься темноты, царевна?

На автомате двигаю локтем назад и делаю шаг. Не успеваю зажмуриться, и по глазам бьет яркий свет, который резко вспыхивает. Запоздало понимаю, что освещение, очевидно, реагирует на движение.

– Тише, - ухмыляется Марат, ловко перехватывая меня, все еще держа так, что наши тела слишком уж близко друг к другу.
– Норовистая,

да?

– Пусти… те…

Удивительно, но Бессонов слушается. Убирает руки и даже отступает на шаг, а затем и вовсе обходит меня, давая возможность выдохнуть и осмотреться.

Помещение оказывается тиром. Хотя, скорее, даже стрельбищем - судя по тому, что есть у нас дома, Марат любит пострелять профессионально.

Нервно сглатываю, вспоминая то, что рассказывала Олеся - что, мол, вроде бы спортсмен, но дела за ним темные. И в разборках участвовал, и вообще криминал там у него серьезный.

– Что выберешь?
– спрашивает между тем Бессонов, раскладывая передо мной на одной из стоек несколько вариантов оружия.

Я успеваю удержать себя от своего любимого. Широко улыбаюсь, стараясь не спалиться еще сильнее.

– А я любой могу выбрать?

Взгляд у Марата сейчас цепкий и холодный. Он будто просчитывает меня, ищет зацепку, которая поможет ему вскрыть мои мысли.

– Почему нет? Девушкам же принято уступать.

– А ты… Вы тоже будете стрелять?

– Конечно, - кивает он.
– Надо же понять, насколько ты хороша, прежде чем…

– Чем что?
– не удержавшись, уточняю я.

– Выбирай, - кивает он.

Часть меня требует взять привычное и надрать зад этому самоуверенному козлу! Уж что-что, а стрелять я умею так, что не прикопаешься. С моим отцом иначе не выйдет. Он, конечно, поначалу был против, но в итоге я пропадала в тире, пока не стала выбивать десять из десяти, как Витька.

Однако в то же время я понимаю - показать это - означает спалиться. Не такое это уж популярное качество для девушки. А вот проиграть ему - это получить очередную порцию насмешек и…

Что ж, Олеся, ты мне будешь должна еще немного сверху.

Вздохнув, выбираю неудобный и тяжеловатый для меня пистолет. Все внутри бунтует против того, чтобы намеренно мазать по мишени. Но…

Но я должна это сделать.

– Куда так торопишься?
– удерживает меня Марат и подает наушники.
– Так не терпится продемонстрировать все, что умеешь?

Его взгляд вновь вспыхивает темным желанием. Циничная отстраненная маска дает трещину, и я снова ощущаю это странное влечение. Будто мы как две половинки взрывчатки - стоит только оказаться поблизости, как начинает искрить.

– Спасибо, - натянуто улыбаюсь и, надев наушники, снова подхожу ближе, чтобы начать стрелять.

Движения все на автоматизме, я едва успеваю корректировать себя, чтобы не бить в цель.

Когда последний выстрел сделан, снимаю наушники и ловлю задумчивый взгляд Бессонова. Он нажимает кнопку, и мишень подъезжает.

Если бы отец увидел мой результат, то был бы разочарован. Но учитывая обстоятельства, кажется, у меня получилось.

– Ну, я же попала, да?
– самоуверенно говорю, кивая на дырки в мишени.