Пес и его поводырь
Шрифт:
— Откуда? Выдали какие-то. И хватит чушь всякую нести.
— Ну, вот свои наденешь и прячь. Я отстирал там у речки. Высохли. Дорогие штанцы. Не китайские. Нам таких не нашивать.
— Уважать себя надо, внимательный ты парень. Это заставляет задуматься, господин Болотников. А трусов я тебе подарю. Самых элитных. Этаж какой у нас?
— Второй.
— А одежда моя где?
— У них. Под ключиком.
— Ладно. Не велика потеря.
…Воздух ночной пьянил и реанимировал. Покалывало в работающем на холостом ходу моторе. Шли они к палаточке.
— А этот куда потом делся?
—
— В сером костюме, с горбиком.
— С каким горбиком?
— Ну вы меня вместе от берега вели…
— Бредишь. Я тебя один пер.
— Нет. Ты путаешь. Я лежал, а он склонился и рукой провел по сердцу. Боль прошла…
— Лопатник искал… Да не было никого. Пригрезилось тебе…
— Пивка бы… — попросил Пес, — значит, пригрезилось… Серый. С горбиком.
— А можно пива?
— Глоточек.
Нашли ларек, купили банку светлого и выпили на двоих.
Опять была ночь, опять звезды и предвкушение чего-то, настоящего, значительного и доброго. Цель появилась. А просто так ничего не происходит и не появляется. Он еще одну банку купил, но Саша ее отобрал и выбросил. «Балтика», номер три. Так себе пиво.
Часть вторая
Теперь Пес поселился в нем отчетливо и основательно. Память-поганка, вытаскивала такие развлечения, такие штуки… Отмолить то было немыслимо, да что отмолить, исповедаться невозможно. Но и терять было уже нечего… А если он что-то забывал, то, легок на помине, появлялся Черная Рожа. Что он вцепился в Ригу? Другие города, другие люди, вкус вина на рассвете, как вкус крови от прокушенной губы…
— Ты помнишь этот хуторок?
— А, — в очередной раз вздрагивал Алексей, ужасаясь плоти и крови Пса. Не оборотень, а основательный и явственный Пес, живущий внутри… с шерстью, с розовым брюшком, поросшим подволоском, с детородным органом на загляденье. Зачем тебе, дедушка, такие большие…
— А ты помнишь, как ты вел меня тогда, через джунгли..
— Не отвлекайся.
Сегодня Рожа был одет в костюм пригородного рыбака. Стоптанные ботинки, комбинезончик заводской, сумка хозяйственная с припасом. Удилище тростниковое на латунных трубках, поплавок — гусиное перышко. В сумке пиво «Сенчу» или «Рижское». Бутылки три.
— А я и не отвлекаюсь. Что ты прикипел к этому краеведу?
— А зачем ты его убил? Тебя просил кто?
— Нет.
— Он тебя трогал?
— Нет.
— Так что же?
— Он Родину продал. За хлебный суп и черный горох со шпиком.
— Да ну… У них много разной другой еды есть… Шашлыки, бекон, пельмени.
— Ты куда идешь?
— На Двинку. Плотва поперла… крупная такая. грамм по сто двадцать пять. И берет на червя. На опарыша — нуль. Думаешь, отчего это?
Пес пробует очнуться, прервать морок. Не тут-то было. Нет Черной Рожи, города нет, а есть хутор…
…Хутор тогда нашелся возле города Бауска. Речка Лиелупе тихая, но не ручей. Все здесь такое — тихое. Приятное и удобное для пользования. Хутор не бесхозный, но и не очень отягченный хозяйством. Хозяин — белорус.
Пес «прописался» на хуторе недели на три. Места красивые, климат здоровый. Назвался бизнесменом из Пскова, который много слышал об этих местах. Объявление о сдаче хутора прочел в газете. Хозяину дал столько, чтобы был счастлив, но и не заподозрил неладное.
Хутор был удачен. Контролируемые подходы, удаленность от ближайшего населенного пункта, нелюбопытные соседи.
«Доктора» принял в старом городе, времени для прогулок не было, да специалист, как оказалось, Ригу знал. Машина ждала на углу Театральной и Вальню. Сегодня некто Созинов уходил в отпуск, и если бы они не поспешили, возникли бы проблемы.
— Вот пистолетик, — положил «доктор» на ладонь Пса спецшприц, сделанный под зажигалку. — Прикладываешь вот этим хоботком к телу, желательно к шее или запястью, и нажимаешь здесь. Инъекция мгновенная. До полного расслабления проходит с полминуты. Нужно будет поспешать. Могу дать на всякий случай баллончик. Похоже на хлороформ. Никаких салфеток и флаконов.
— Смотри, — вот он.
Созинов шел по левой стороне улицы, среднего роста, плотный, в вельветовых брюках и рубашке простенькой, с коротким рукавом. В левой руке пакет. В пакете арбуз килограмма на три. Купил он его минут пять назад, на лотке. Долго щупал и прикладывал к уху. Надрезать не стал. Зайдя в подвальчик, выпил большой фужер красного сухого вина — отпуск начал отмечать, расслабился. Чтобы попасть на остановку маршрутки, он должен был свернуть теперь в переулок, пройти через проходной двор.
— Костя! — окликнул Пес Созинова, и тот на свою беду оглянулся. Пес подошел быстро, решительно, приобнял остановившегося человека, и с той стороны, где рука занята ношей, приложив пистолетик к шее, выстрелил. Созинов обмяк почти мгновенно, как и обещал «доктор», присел и, поддерживаемый Псом, отправился к машине. Со стороны ничего особенного, два товарища встретились и теперь куда-то поедут. Поехали на хутор.
Пес знал, как все это происходит, но впервые должен был увидеть весь сеанс, участвовать в нем. Ровно две недели предстояло прожить им втроем на хуторе этом, ломая человека.