Пес войны
Шрифт:
Оставив позади роковую развилку, автомобиль снова набрал скорость. До Любкиного пристанища оставалось метров пятьсот относительно прямого участка дороги, когда что-то резко хлопнуло впереди и слева. Не сбавляя резвого хода, тяжелый лимузин угрожающе повел капотом влево и пошел юзом. Противно завизжала по асфальту резина. Водила вдавил до пола педаль тормоза и, выворачивая руль вправо, отчаянно матерился; пассажирка, вцепившись двумя руками за дверную ручку, плавно переходящую в широкий подлокотник, добавляла визга в нервозную и катастрофическую ситуацию — на приличной скорости машину боком несло на металлический фонарный столб. Через секунду жители ближайших домов услышали звук сильнейшего удара — слегка подскочив на низком бордюре, авто с размаху врезалось в мачту своим лакированным правым бортом, осыпав тротуар мелкими, поблескивающими в тусклом освещении стеклами…
Когда улеглось жуткое эхо, и заглох двигатель, с невыносимым скрипом открылась передняя дверца на левой — неповрежденной стороне; чертыхаясь и стряхивая с себя остатки стекла, наружу выбрался водитель. Он глянул на неподвижно лежавшую в просторном салоне женщину, опять крепко матюкнулся, достал из кармана мобильник и стал куда-то названивать…
Спустя два дня после произошедшей автомобильной аварии, в небольшом конференц-зале Газыров собрал экстренное совещание. Сидя вокруг овального стола, уже томились в ожидании начала головомойки заместители Руслана Селимхановича, его заместитель по безопасности и срочно присланный полковник из городского Управления внутренних дел.
Тем временем в опустевшей без Любочки приемной толпились молоденькие девочки — соискательницы удачи в поиске доходного и теплого местечка секретаря генерального директора процветающей компании по перепродаже японских автомобилей.
— Беседовать с ними будешь в моем кабинете — на совещании ты мне пока не нужен, — отрывисто напутствовал Руслан своего помощника. — А мне некогда — люди ждут!.. Все мои пристрастия и вкусы знаешь. Присмотри, одним словом, пяток подходящих, современных и… что б не похожи были на Любку. Понял?
— Понял, все сделаю как надо…
— Вот и устрой все по уму. А уж я потом выберу из них какую-нибудь кошечку…
Он торопливо прошествовал через приемную в конференц-зал. Девушки мигом примолкли и встретили местного «бога» трепетными, восторженными взглядами. Опустив глаза, сосредоточенный и хмурый босс исчез за другой дверью…
— Извините за задержку. Начнем… — по-хозяйски уселся он в кресло во главе овального стола.
Серьезные, озабоченные недавним происшествием мужчины закивали…
— Александр Романович, обратился Газыров к полковнику милиции, — лаборатория подтвердила версию выстрела?
Чиновник в мундире вынул из толстой папки какой-то листок и, положив перед собой, объявил мрачным, трагическим голосом:
— Увы, Руслан Селимханович, вывод экспертов однозначен: колесо насквозь пробито пулей калибра 7,62.
— Стреляли один раз или несколько?
— Больше следов от пуль нигде не найдено, как, впрочем, и гильз.
— Ну и каковы же выводы?
— Работал профессионал — следов не оставлено. С мотивом тоже все понятно — вас кто-то решил напугать. Если бы стреляли на поражение — пуля была бы направлена в заднюю часть салона. Полагаем, дело рук ваших конкурентов.
— Шансы найти исполнителя имеются?
— Очень небольшие, — честно признался мент, но бодро заверил: — принимаем все мыслимые меры! Уже подключена лучшая следственная бригада краевого центра.
Кавказец нервно погладил коротко подстриженную седую бороду… Знал он, чем заканчиваются эти оптимистические посулы. Если и найдут исполнителя, то мертвого, да и то случайно. Через пару лет… А без него плакали надежды выйти на заказчика!..
— Хасан, — переключился он на заместителя по безопасности. — У тебя что-нибудь дельное имеется?
— Переговорил со всеми авторитетами, обрисовал проблему. Если действовал кто-то из местных — обещали непременно помочь.
— Ну а сами-то что говорят?..
— Ни один из них о готовящейся провокации не знал и не слышал. Верить можно — люди проверенные.
Газыров обвел взглядом остальных присутствующих… Судя по их лицам, сказать им так же было нечего.
Несмотря на сдержанный вид и вполне мирный тон, внутри у Руслана всё кипело от ярости. Все его подозрения упрямо сходились на мелко плавающих конкурентах, страстно желающих спихнуть с дороги его — владыку местных автомобильных рынков. На мгновение он вдруг представил себя на месте лежащей в салоне дорогого лимузина окровавленной Любочки… Во всей этой нехорошей истории его действительно спасла случайность — отправился бы домой он — неизвестно, чем бы закончилась эта поездка. И, невзирая на то, что выстрел был произведен после того, как машина повернула совсем в другую — противоположную от обители Газырова сторону, его все равно крайне настораживало это происшествие. Кто знает, может быть и на другом участке дороги, ведущей к дому босса, кто-то поджидал появления представительского автомобиля.
Сейчас опостылевшая Любка лежала в больнице с сильнейшим сотрясением мозга и раздробленной правой ключицей. На столе же, прямо перед ним покоилось ее заявление об увольнении, написанное под диктовку медсестрой прямо в палате. Внизу под коротким текстом красовалась кривая неразборчивая подпись самой секретарши, а в левом верхнем углу уже значилась его положительная резолюция. В качестве ответного и благодарного шага вчера Руслан отвез в больницу огромную корзину с фруктами и, дабы избежать каких-либо неприятностей с недовольными родственниками, вручил пострадавшей компенсацию за лечение и моральный ущерб — конвертик с десятью тысячами долларов.
Кажется, она осталась довольна данным прощальным жестом…
Совещание длилось более часа. Не стесняясь государева слуги и молчаливого босса, взявший слово Хасан приглушенным и полным затаенной угрозы голосом в красках пообещал другим заместителям, что ежели прознает о заговоре или прочем предательстве, то трупы бывших подельников будут изъедены метровыми камчатскими крабами на дне залива Петра Великого. Изъедены до самых костей! А кости, как известно, никогда не всплывают!
Те пучили глаза, мотали головами, театрально обижались и мычали в собственное оправдание слова верности Газырову и Хасану до самого последнего вздоха…
Тем временем в соседнем помещении во всю происходил так называемый кастинг — понятие, трактуемое помощником с вольной кавказской своеобразностью. По срочно разостланному в местные газеты объявлению, на вакансию секретаря изъявило устроиться около сорока «…незамужних, стройных девушек с исключительно привлекательной внешностью, не старше двадцати пяти лет и не обремененных лишними комплексами», как значилось в кратком описании будущих претенденток.
Молодой чеченец обладал вполне сносным вкусом, действительно знал требования капризного патрона и некоторые интимные тонкости той работы, с которой так или иначе пришлось бы столкнуться новоиспеченной сотруднице.