Пьеса должна продолжаться (Театр одного демона.)
Шрифт:
– В точности так, господин Демон, – подтвердил Корнглоу. – Ибо, хоть я и незнатного происхождения, у меня тоже есть заветное желание. И я готов поработать на того, кто поможет мне его осуществить.
– Что ж, я слушаю, – сказал Аззи. – Расскажи, чего ты хочешь.
– Перед тем как присоединиться к паломникам, мы завернули в поместье знатного господина Родриго Сфорца. Благородные дамы и господа обедали в парадной зале, ну, а слуги и простолюдины – словом, такие, как я – сидели на кухне, довольствуясь господскими объедками. Через открытую дверь я мог видеть, как пируют господа. Но я глядел только на одну даму – на сеньериту Крессильду Сфорца, супругу
– Довольно, довольно, – прервал его Аззи. – Избавь нас от дальнейших подробностей и скажи, чего ты хочешь от этой госпожи.
– Я хочу на ней жениться, – сказал Корнглоу просто.
Аретино громко расхохотался, но, спохватившись, резко оборвал смех и закашлялся. Даже Аззи улыбнулся уголками губ – до того нелепым было это сочетание: деревенский парень в латаной-перелатаной одежде, в тяжелых грубых башмаках – и изящная благородная госпожа.
– Однако, сударь, вы метите довольно высоко! – заметил Аззи.
– Я просто подчиняюсь великой силе красоты, которая влечет к себе всех смертных, – ответил Корнглоу. – Даже самый последний бедняк может восхищаться Еленой Троянской, ибо Елена – это символ Вечной Женственности. И в мечтах она может отвечать ему взаимностью. В конце концов, Парис ведь тоже, прежде чем получить власть над Троей, был простым пастухом. В мечтах Елена может предпочесть его всем остальным. Ведь мечты позволяют человеку перенестись в мир иллюзий, в мир, где оживают сказки. А разве задуманное вами театральное действо не похоже на сказку?
– Пожалуй, так, – сказал Аззи. – Но, видишь ли, если уж тебе непременно хочется на ней жениться, то придется сделать из тебя благородного господина, чтобы неравное положение не помешало этому браку.
– Вот спасибо! – обрадовался Корнглоу.
– Да, но, кроме того, еще нужно будет получить согласие самой госпожи Крессильды, – вмешался Аретино.
– Положитесь на меня, я все улажу, когда придет время, – сказал Аззи и добавил, обращаясь к Корнглоу: – Что ж, дело это весьма непростое, но я уверен, что мы сумеем исполнить твое заветное желание.
Аретино вздрогнул. Легкость, с которой рыжий демон распоряжался судьбами людей, пугала его.
– Позвольте напомнить вам, сударь, – сказал он негромко, – что госпожа уже замужем. По-моему, это весьма серьезное препятствие, которое может помешать вашим планам.
– Нисколько, – улыбнулся Аззи. – У нас есть свои люди в Риме – они умеют улаживать подобные проблемы. – Он опять повернулся к Корнглоу: – Ну-с, молодой человек, я выслушал вашу просьбу; теперь вы послушайте меня. За то, что я устрою ваш брак с прекрасной госпожой, вы должны будете немного потрудиться. Согласны ли вы на такое условие?
– Что ж, согласен, только если работа будет не слишком тяжелой. Видите ли, сударь, я придерживаюсь такого правила, что всякий человек должен следовать своей природе, а моя природа – это лень, лень, доходящая до такой степени, что ее без ложной скромности можно назвать выдающейся.
– О, не волнуйтесь, милейший, ваша работа не потребует от вас чрезмерного напряжения сил, – успокоил его Аззи. – Думаю, что вам даже ни разу не придется обнажить свою шпагу, поскольку вы не обучены биться на шпагах.
Порывшись в кармане, Аззи вынул уже знакомый нам маленький серебряный ключик и вручил его Корнглоу:
– Ваши приключения начнутся прямо сейчас. Вот этот волшебный ключик откроет дверь, для которой он предназначен. Сквозь эту дверь вы войдете в сказочный мир. Там вас будет ждать оседланный волшебный конь, а в седельной сумке вы найдете подсвечник из чистого золота. Это не простой подсвечник. Он помогает тому, кто им владеет, найти то, к чему он стремился всю жизнь. С этим чудесным подсвечником вы отправитесь в путь, а в конце пути вас будет ждать госпожа Крессильда с золотистыми волосами, ниспадающими на шею ослепительной белизны, и всеми остальными прелестями.
– Великолепно! – воскликнул Корнглоу, от радости подбросив ключик вверх и снова поймав его. – Как здорово, когда удача сама плывет к тебе в руки!
– Полностью с вами согласен, – сказал Аззи. – Улыбка фортуны – это великая вещь. И поэтому я хочу научить людей такой морали: если счастье достается человеку буквально даром, то стоит ли трудиться в поте лица своего?
– Вот это по мне! – Корнглоу сжал в руке ключик. – Ну, я пошел!
И он выбежал вон из комнаты.
Аззи снисходительно улыбнулся:
– Еще один осчастливленный.
– У дверей ждет новый посетитель, – сказал Аретино.
Глава 2
Мать Иоанна сидела одна в своей комнате. Ее мучили сомнения. Она никак не могла решиться на отчаянный поступок – заключить сделку с демоном.
Несмотря на поздний час, в старом деревянном доме то и дело поскрипывала лестница; из коридора доносились какие-то странные звуки, напоминавшие приглушенные стоны. Быть может, то были привидения, но мать Иоанна почему-то была уверена, что это паломники поднимаются к синьору Антонио.
Мать Иоанна обладала достаточно практичным и трезвым умом, несмотря на то, что она приняла монашеский сан. Монастырская жизнь и строгий устав не погасили в ее груди огонь земных страстей. Конечно, в строгой обстановке монашеской кельи это пламя пылало не столь сильно, однако теперь так долго сдерживаемые чувства вырвались на свободу, и на душе у матери Иоанны было тяжело. Она была натурой незаурядной и мечтала о чем-то таком, что выходило за рамки обывательского представления о счастье.
Будучи настоятельницей монастыря, она гораздо больше времени уделяла политике, чем заботе о душах вверенных ее заботам монахинь. Политика всегда была ее страстью. И нужно сказать, что это качество весьма ей пригодилось – ведь в монастыре постоянно жило семьдесят две монахини, не считая прислуги, смотревшей за лошадьми и охотничьими собаками и взвалившей на себя все бремя хозяйственных забот, чтобы благородные девицы и дамы могли посвящать себя лишь рукоделию и молитвам. Это был целый маленький городок, живший по своим законам, и управлять им было непросто. Однако матери Иоанне очень нравилось ее занятие, да и сама она как нельзя лучше подходила для этой роли. Еще в детстве она сильно отличалась от своих ровесниц, игравших в куклы и грезивших о Прекрасном Принце. Иоанна редко принимала участие в общих играх, и куклы ее тоже не интересовали. Целыми днями дрессировала она своих комнатных собачек и канареек. Она усаживала собачек за кукольный столик, указывая каждой ее место – ты сядешь тут, а ты там, – и, подражая строгой наставнице, бранила своих питомцев за дурные манеры.