Песчаная война
Шрифт:
Откровенно говоря, Александр уже сам не представлял, что хуже: вот так метаться по пустыне или выйти в море? Было хоть бы Средиземное с Грецией, Италией и прочими странами, а тут… Ведь действительно, потопят походя, и будешь хлебать пересоленную воду. Но и сушей особо не выберешься. Была хотя бы живой охрана…
Но как бы то ни было, мужчина прекрасно знал одно: он обязан сделать все, чтобы одна очень привлекательная девушка в самое ближайшее время смогла вернуться в Москву. Только бы знать, какой из путей надежнее. Сам-то бывший капитан готов был прорываться
И дернул же черт кого-то нажать на распроклятую кнопку! Нет чтобы выждали пару дней! Сплошная подлянка со стороны судьбы. Война, операция спецназа, атомный удар… Да еще революция, от которой достается всем. Зря поэт говорил именно о русском бунте. Все прочие не менее бессмысленны и беспощадны.
Но надо вырваться. Только как?
Глава двадцать пятая
Погоню они заметили, поднимаясь по горному серпантину. Машины давно были брошены – по такой дороге сгодились бы ослы или мулы, но где их было взять.
– Черт, – пробормотал Вояка, опуская трофейный бинокль. – Осталось-то всего ничего – хребет перевалить и – к морю. Незадача.
Женщин посвящать не стали, но узкому кругу было ясно, что отряд скоро догонят. Что будет дальше, не хотелось думать.
– Нужен заслон, – обронил Вояка в пустоту, ни к кому не обращаясь. – Всем не уйти. Кто-то должен остаться и задержать. Два-три часа, думаю, нам хватит.
О том, что будет с заслоном, никто не спрашивал – все и так было ясно. И когда друзья, переглянувшись, поправили ремни автоматов – никто не возразил. Всем до одного было ясно, что если кому и оставаться, то только им…
Впрочем, минут пять еще было, и Александр быстрым шагом направился к девушке.
– Дина!
Та застыла, не понимая.
– Тут такое дело… В общем, мы немного задержимся с Володей.
– Что-то случилось?
– Ничего страшного. Последний участок, лучше немного перестраховаться. Чуток подождем и бегом за вами. А если что, ну там катер уйдет, не дожидаясь, я тебя все равно найду в Москве. Не возражаешь?
Он смотрел на девушку жадно, словно в последний раз. Какие у нее прекрасные глаза! И почему встреча состоялась так поздно?
– За нами погоня? – поняла Дина.
– Ерунда. Несколько человек. Мы только убедимся, что это не те, и все. Действительно, на всякий случай. Все обязательно будет хорошо. Не поверишь, я же заговоренный. Два года в Афгане. Я не прощаюсь.
Но девушка вдруг на миг прильнула к нему, и Александр ощутил на щеке ее мягкие горячие губы. Хотел поцеловать в ответ, однако Дина уже выскользнула и тихо сказала:
– Я буду ждать…
– Ничего. Прорвемся…
Мужчины расположились метрах в двадцати друг от друга, любовно оборудовав за навалами камней огневые точки. Времени было с избытком – пока еще преследователи доберутся до приготовленной им ловушки. Лежа за камнями, они перекликались вполголоса:
– А ничего отдых получился, – донеслось со стороны Александра. – Давно так не отдыхал. Спасибо, что вытащил.
– Да какой разговор! – откликнулся Владимир. – В следующий отпуск снова поедем?
– Конечно. Только не сюда – песок мне что-то поднадоел, знаешь.
– Да и мне как-то. Что думаешь насчет Таиланда?
– Надеюсь, там нет пустыни?
– Не, там джунгли.
– Джунгли – дело другое…
Они привычно пикировались до тех пор, пока где-то снизу не раздался скрежет камней под чьей-то подошвой: преследователи шли, особенно не скрываясь. Не укладывалось в их заокеанских мозгах, что измученные беглецы еще способны на сопротивление. Недавний урок их ничему не научил.
– Ну, началось…
Бой в горах всегда скоротечен. Авангард преследователей попал под перекрестный огонь, но шедшие позади успели перегруппироваться и теперь весьма профессионально поливали товарищей огнем.
– Сколько их? – крикнул Владимир Саше: таиться больше не имело смысла.
– Какая разница? – донеслось в ответ. – Патронов хватает.
Беда заключалась в том, что по ту сторону огневого шквала тоже были не желторотики: они быстро вычислили, что противостоят им всего два ствола, и теперь искали способ обойти засаду. Воздух был наполнен пулями, рикошетящими то и дело от камней, высекая веера крошки, жалящей не хуже дроби.
«Что-то Володьки не слышно. – Ротный срезал короткой очередью черную фигуру, пытавшуюся обойти его слева, и перевернул связанные изолентой магазины: по его расчетам, в первом оставалось патронов десять, не больше. – Живой ли?»
– Володька! – крикнул он, инстинктивно пригибаясь, когда сплющенная о валун пуля прожужжала над головой и, звонко щелкнув о другой, безопасная уже, шлепнулась под ноги. – Ты как там?
– Нормально… – глухо донеслось через несколько секунд, и Сашу резануло по сердцу, словно ножом: ранен.
– Держись! – крикнул он, выдергивая чеку из гранаты.
Против такого аргумента устоять было невозможно и, воспользовавшись мимолетным затишьем после взрыва, он ужом скользнул между камнями, больно ударившись при этом раненой рукой, и кубарем скатился в Володькин капонир. Опомнившиеся преследователи ударили длинными очередями, но это уже, как говорится, было мимо кассы.
– Как ты тут? – утер он перемешанный с пылью пот, струившийся по лбу, и удивился, отметив, что ладонь перемазана красным – боли он совсем не чувствовал, наверное, каменной крошкой посекло.
С Володькой было плохо. Зажав обеими руками живот, он в позе зародыша прижался спиной к валуну. Автомат валялся рядом.
– Дай гляну, – с силой оторвал ротный окровавленные руки друга от живота и осторожно отвел пропитанную кровью полу рубашки.
За годы, проведенные «за речкой», он научился разбираться в ранах. И с первого взгляда понял, что дело плохо: входное отверстие чернело на три пальца левее и ниже пупка и почти не кровило. Выходного не было, значит, пуля осталась в теле.