Песец подкрался незамеченным
Шрифт:
В принципе, бой был уже выигран — имперские корабли проскочили сквозь плоскость эклиптики и выскочили с другой стороны, опустошив по дороге свои арсеналы. Арр-гахам это стоило шестидесяти процентов кораблей, которые оказались развернуты к имперцам самой уязвимой, кормовой частью и предпринять что-либо просто не успели. Однако гораздо важнее было то, что корабли в данном случае были лишь побочными мишенями, тренировкой для артиллеристов, не более. А основными объектами атаки стали обе обитаемые планеты этой системы, одну атаковали крейсера, а другую, соответственно, линкор.
Планета, атакованная крейсерами, мгновенно превратилась в сплошной океан кипящей магмы — кварковые бомбы, сброшенные с имперских кораблей, оказались поразительно эффективны. Линкор же атаковал столичную, она же материнская, планету,
Уже достаточно давно на Земле были изобретены сверхмощные бомбы, основной задачей которых является поражение хорошо защищенных и углубленных в землю бункеров. Такая бомба пробивает многометровую толщу бетона как картон и рвется глубоко внизу, в считающемся безопасным убежище, уничтожая там все живое. Примерно такой же боеприпас вынырнул из пусковой установки в подбрюшье линкора, только создан он был цивилизацией далеко опередившей земную и, соответственно, был на несколько порядков эффективнее. Хотя принцип был один и тот же.
Управляемая ракета прошила атмосферу планеты, ударила в почву и… Ничего не произошло. Возможно, местные посчитали, что этим все и закончилось и что ракета была предупреждением, а может, что она просто не сработала — кто знает… Ни один из тех, кто мог бы сообщить об этом, не пережил последствий той бомбардировки, хотя результата и пришлось ждать почти пять часов. Для экипажей имперских кораблей это было время отдыха и занимательной игрушки-стрелялки, прямо как в продвинутом компьютерном симуляторе. Проще говоря, имперские корабли занимались тем, что с безопасной дистанции расстреливали бестолково мечущиеся корабли арр-гахов. Сначала, естественно, те, которые все-таки попытались приблизиться к имперской эскадре и навязать бой, а потом и всех остальных. Было интересно. Ну а через пять часов началось…
Ракета, выпущенная с линкора, не была предупреждением, и у нее не вышел из строя взрыватель. Задача этой ракеты была проста и чудовищно сложна одновременно — пронзить земную кору, всю эту толщу осадочных и магматических пород, и добраться до раскаленного ядра планеты. А уж там срабатывал заряд, задачей которого было запустить неуправляемую ядерную реакцию. Проще говоря, вся планета разом превратилась в гигантский ядерный реактор, пошедший вразнос.
Ну а когда сей реактор все-таки соизволил рвануть, это было достаточно впечатляющим зрелищем. Вначале планета вдруг стала напоминать перезрелый арбуз, по которому вдруг стукнули гигантским кулаком. От полюсов к экватору протянулись стремительно расширяющиеся трещины, вначале темные, но уже несколько секунд спустя начавшие наливаться огненно-красным — это из нутра планеты полезла раскаленная магма. Трещины удлинялись и расширялись, соединяясь друг с другом, и планета начала внезапно распухать вдоль экватора, будто выпучиваясь, выворачиваясь наизнанку. Одновременно полюса планеты провалились внутрь, поглощенные ее раскаленными недрами, а потом на их месте вырвались, пронзив атмосферу и достав до космоса, потоки огня. А затем загорелась собственно атмосфера. Очевидно было, что на тот момент на планете уже не осталось ничего живого, но это все равно было страшно. Горящий воздух засветился с немыслимой яркостью, переливаясь всеми цветами радуги и, если бы не светофильтры, те, кто смотрел на это зрелище, наверняка лишились бы глаз. А потом наступил апофеоз!
Очевидно, давление в недрах планеты достигло своего предела и планета… Нет, она не взорвалась, как в старом фильме. [31] Ее начало растягивать на куски, которые стремительно расползались по орбите, отставая от породившего их огненного облака. Это было страшное и завораживающее зрелище — рождение нового астероидного пояса, памятник неразумному разуму, дошедшему до абсурда самомнению одних и безжалостности других. И это все тянулось и тянулось, и наблюдающие за этим не могли оторвать глаз.
31
«Звездные войны», эпизод IV.
Потом Ковалев все-таки сморгнул, сгоняя наваждение, вызванное картиной развернувшегося апокалипсиса. Судорожно сглотнул — в горле было сухо, как в пустыне.
— Не думаю, что когда-нибудь смогу это повторить, — хрипло выдавил он из себя. Его офицеры промолчали, только Сотников, прямой, как обычно, бухнул:
— Не переживай, командир, все равно это не люди. Думаешь, они бы с нами церемонились?
Ковалев только пожал плечами — гадать на эту тему ему совершенно не хотелось. Что получилось — то получилось и, в конце концов, сделанного не вернешь. В конце концов, для имперского флота в свое время подобные действия не были чем-то необычным. Редким — да, но не более того. Да и, если честно, населению второй планеты повезло ничуть не больше, разве что выглядело это куда менее зрелищно. Через силу прокашлявшись, он спросил уже обычным голосом:
— Все снять успели?
— Так точно! — отрапортовал кто-то из штурманов. — Аппаратура все зафиксировала.
— Ну и добре. Два часа отдыха — и готовимся к походу.
Итак, второй этап операции был выполнен, наказание тем, кто посмел открыть пасть на империю, приведено в исполнение. Оставался третий этап — не самый трудоемкий, но, возможно, наиболее сложный. Флот арр-гахов, расположившийся в аннексированной ими системе, никуда ведь не делся, и теперь требовалось вывести его из игры, по возможности не причинив вреда находящимся на планетах людям. Правда, сложно сказать, были ли еще эти люди живы, или крабовидные спруты уже решили проблему людского присутствия на осваиваемых территориях, но исходить надо было из того, что люди там есть и их необходимо выручать.
Словом, два часа спустя имперские корабли двинулись в новый поход, теперь уже не занимаясь никакими маневрами — сейчас им не от кого было скрываться, они уже доказали, что в обозримой части пространства они самые крутые. Ну а раз так — пусть скрываются остальные. Если успеют.
Глава 9
— Ну что, сперматозоид, допрыгался? Стоять смирно, когда с тобой разговаривает лейтенант!
Вряд ли старый, это было видно по блекло-серебристому цвету панциря, арр-гах понял смысл оскорбления. Еще менее вероятно, что он оценил иронию последней фразы. [32] Однако и то, что его оскорбляют, и то, что лучше подчиниться он понял сразу. Самое интересное, что, хотя на его панцирной роже в принципе не могли отражаться никакие эмоции, адмирал флота арр-гахов ухитрился передать и то, что он оскорблен, и то, что в грош не ставит своего собеседника, и то, что когда-нибудь это вспомнит. Телепатия какая-то или эта, как там ее, эмпатия? Не все ли равно. Хочешь вспомнить — ну что же, фиг с тобой, вспоминай-вспоминай.
32
Идея фразы позаимствована из всем известного фильма «Белое солнце пустыни».
Лейтенанта Синицина, штурмана линкора «Громовая звезда» и супера в дополнение к штурманским талантам, действительно мало что волновало. Он прекрасно знал и то, что сам, голыми руками, порвет при нужде этого урода, и то, что тот будет стоять навытяжку. Хотя бы потому будет стоять, что совсем рядом, по космическим, естественно, меркам, всего в паре сотен километров, висит в пустоте громада имперского линкора, способного (уже проверено и в родной системе арр-гахов, и непосредственно здесь) размазать половину вражеского флота одним залпом. И да, конечно, оскорбительно для вражеского адмирала то, что для переговоров с ним прислали всего лишь лейтенанта, но… Так ведь и задумывалось. Хамство, подкрепленное силой, всеми политиками воспринимается одинаково, и это тоже проверено. А в том, что адмирал еще и политик, сомневаться не приходилось — очень редко до больших чинов дорастают те, кто не умеет лавировать в глубинных течениях этой самой политики, мерзейшей и выгоднейшей из профессий.