Пешки - сборник рассказов
Шрифт:
Я целых три недели искала Тигренка везде, где только могла, но не нашла. Нет, она не была моей подругой. Мы просто обменялись телефонами, когда в первый и последний раз работали вместе в клубе. Я не знала о ней ничего, кроме имени и номера мобильного телефона. А потом она попросила меня помочь ей найти жилье. Я помогла. Просто позвонила друзьям, чтобы взяли ее пожить в свою общагу, но и они ничего не знали о ней сейчас. Она никому не оставила адреса своей съемной квартиры. Даже названия города, откуда она приехала, я не знаю. Теперь я понимаю, что Тигренка больше нет. Я пыталась искать того самого Илью, который
Я поняла, что все это тупик. Идти в милицию, бесполезно. Какие у меня аргументы? У подруги телефон заблокирован? А я даже ее фамилии не знаю. Сколько девушек уехало по рекомендации Вальтера на свою последнюю в жизни площадку? Этого уже никто никогда не узнает. А теперь еще и Лена погибла. Случайно погибла, глупо и неожиданно… для всех… Ты за все ответишь, Вальтер. Я тебе обещаю! Пока ты будешь жить, все будет продолжаться. Но это надо остановить. Я это сделаю. Я обязательно это сделаю...»
12.
Ира никогда раньше не была на допросах. Такие сцены она видела только в кино.
– Ну, рассказывайте, Ирина Викторовна.
– А что рассказывать? – Ира вжалась в жесткий стул. Она пыталась собраться с силами и мыслями, но крупная дрожь сотрясала все ее тело и парализовывала мозг.
– Все, что видели, все, что слышали, все, что знаете. – Молодой парень в форме сидел напротив и устало смотрел на нее из-под очков.
«И зачем он носит эти жуткие очки, ведь они так ему не идут», - подумала Ира, пытаясь заставить себя отвлечься от ощущения падения в бездонную черную пропасть. Ей безумно хотелось спать.
– Я уже все рассказала еще в клубе.
– Давайте еще раз. По порядку. Расскажите мне о каждом, кто был на свадьбе.
– Хорошо, я попробую, - Ира на мгновение прикрыла глаза и стиснула зубы.
– Ну, давайте по порядку. Вадик-Аполлон. Работает давно. Ему лет сорок. Они вместе с Вальтером начинали, то есть, с Теплицким. Фамилии его я не знаю, никогда не спрашивала, так, на площадках пересекаемся иногда. Знаю, что у него жена и два сына. Один в этом году школу закончил. Он добрый, такой. Убить он Ленку не мог. Они с Валентином дружат. Да и представить такое невозможно. Затем, Толик, прозвище Адам, фамилия Микунин. Хороший парнишка, молоденький. Учится в Финансовой Академии, зарабатывает себе на учебу. Это вообще не его компания. Просто работает классно, вот Вальтер и пригласил его на шоу.
– Понятно. Давайте дальше, а потом попробуем нарисовать схему всех перемещений на месте убийства, - Очкарик поерзал на стуле. Было видно, что он тоже устал и хочет спать.
– Женя-Монстр. Это муж Лены-Ягодки. Они вместе были. Когда все произошло, их в клубе уже не было. У них ребенок маленький. Они шоу оттанцевали, по глотку выпили и уехали.
– Ну, это мы уже знаем.
– Проверяйте, я говорю то, что знаю. Еще была Лида-Льдинка. Фамилия Лидинская, потому и Льдинка. Работает воспитателем в детском саду. Безумно добрая. Она даже мышку убить не сможет. Дальше, Сережка-Идол. Ворует сумки в пробках.
– Не понял, - Очкарик, казалось, впервые заинтересовался разговором.
– На мотоцикле едет по пробке, подъезжает к машине с открытым правым окном. Если видит сумка лежит или телефон, хватает, через окно и уезжает. Кто его в пробке догонит? Только почему я Вам это объясняю? Вы чего, без меня таких технологий не знаете? – Ира пыталась агрессией унять возобновившуюся внутреннюю дрожь.
– Это нужно записать, - Очкарик приготовился. Сейчас он напоминал школьника, которому предстоит писать контрольный диктант. Ире стало даже смешно.
– Да не надо, пошутила я. – Ира сквозь зубы улыбнулась. – Дальше то продолжать?
– Ну, продолжайте, Ирина Викторовна, - в глазах дознавателя мелькнуло недоверие и зародившаяся неприязнь.
– Ольга еще была, сценическое имя Леди Секс. Она с Украины приехала. Раньше была в сборной по спортивной гимнастке. Потом упала с брусьев, позвоночник повредила. Из спорта ее выкинули, пришлось идти в стриптиз. В Москве где-то года три работает.
– Ну да, кроме стриптиза больше работать негде?
– Нет. Списанным со счетов танцорам и гимнастам больше ни за что денег не платят, а всем надо детей кормить. – Ира начала заводиться. Ей безумно надоела эта беспросветная людская тупость, эти бесконечные стереотипы закостенелого мышления. Она устала доказывать ханжам и моралистам, что сущность человека не определяется названием места его работы. Ира буквально закипела от злости, но для нее это было той необходимой сейчас встряской, которая могла бы вывести ее из состояния внутреннего оцепенения.
– Можно не валяться в этой грязи, - Очкарик состроил знакомую гримасу. Много раз в жизни Ира видела ее на лицах людей. Люди были разными, а гримаса всегда одна.
– Это не грязь. Это очень тяжелая работа. Жаль, что такие недалекие люди, как вы вешают ярлыки на все, о чем не имеют ни малейшего представления.
– Да о чем ты говоришь?
– Очкарик перешел на «ты». У вас даже вместо имен «кликухи», как у шлюх.
– Ну что ж, значит, судьба у нас такая. Зато, у нас «кликухи», как ты говоришь, у всех разные, а у Вас одна на всех – «мент».
– Вы пока свободны. – Услышала она в ответ.
13.
Валентин Георгиевич сидел за столиком какого-то дешевого кафе и пил вонючую барматуху, обозначенную в меню, как коньяк. Он не мог собрать мысли воедино. Они расползались, как тараканы и разлетались, как брызги от падения в воду тяжелого предмета. Он понимал, что для него все закончилось. Вся его жизнь, карьера, весь его мир, созданный им самим за многие годы, все рассыпалось, как упавшее в большой высоты стекло. В последнее время он постоянно ждал чего-то, он чувствовал, что что-то страшное может произойти в любой момент. Сейчас он понял, что, ожидать удара, не зная с какой стороны он последует, бесполезно. Можно подготовиться ко многому, но удар обязательно последует туда, где не защищено. Валентин Георгиевич не понимал, где он допустил ошибку. Он всегда был умным и проницательным, но сейчас чувствовал себя ребенком, который заблудился в лесу.