Пешком
Шрифт:
Сын.Он ничего не спросил.
Отец.Да?
Сын.Ни слова.
Отец.Может лучше самим заговорить с ним?
Сын.Думаешь надо?
Отец.Думаю да, лучше заговорить. Мне кажется, если убежать, он начнёт
стрелять.
Сын.Что ему сказать?
Отец.Ты ничего не говори, я сам скажу.
Отец приближается к сидящему.
Отец.Прошу
Сын.Может по немецки?
Отец.А вдруг это русский? Подумает что мы за немцев и будет стрелять.
Сын.Тогда по русски?
Отец.Дурак. Это может быть немец. Прошу прощения…
Сидящий не реагирует. Отец достаёт из кармана портсигар, открывает
его и протягивает в сторону сидящего.
Отец.Может папиросу?
Пауза.
Отец. Заискивающе.Папироску, а?
Дотронулся до плеча сидящего. Тот наклонился, качнулся и повалился
навзничь. Его лицо пурпурное от крови, не опознать. Отец отпрыгивает
всё ещё держа перед собой открытый портсигар. Сын стоит не
подвижно, впившись взглядом в труп. Отец выпрямился (привёл себя в
порядок), закрыл портсигар и спрятал его в карман. Потом развернулся и
пошёл к левой кулисе. Дошёл до кулисы, остановился и обернулся. Видит,
что Сын продолжает стоять без движения не сводя глаз с лежащего.
Отец.Уходим.
Сын как загипнотизированный смотрит на труп, как будто не слышит,
что Отец его зовёт. Отец подходит к нему, берёт за плечо и уводит на
лево. Затемнение. Слышен плач младенца.
Сцена 4.
С правой стороны вкатывается детская коляска толкаемая Бабой.
Коляска загружена товаром, но не известно каким, потому что накрыта
брезентовой тканью. Баба – деревенская баба, полная и вульгарная, не
старая, голова и плечи завёрнуты в шаль, юбка и солдатские сапоги. На
плечах несёт узел. За Бабой идёт Девица, так же с узлом на плечах. Девица
беременна, на столько, что это заметно.
Баба.О боже, я же тебе говорила,
теперь стоят, сколько и довоенные деньги. Военные тоже говно стоят. Я же
говорила, надо брать солонину.
Девица.Не хотел он давать солонину.
Баба.Тогда надо было взять махорку.
Девица.Не хотел он давать махорку.
Баба.Не хотел, не хотел, а самогон он хотел. Дура. Зачем я тебя послала,
зачем я тебя родила, Господи Иисусе, за что мне всё это, за что мне эта мука,
Господи единый, ты же всё видишь, почему не пошлёшь гром на их головы…
Раздаётся взрыв и его эхо. Баба останавливается.
Баба.…Смилуйся над нами Господи. Пойдём через Борек?
Девица.Борек сожгли.
Баба.Тогда через Ласково.
Девица.Столько идти…
Баба.Не жалуйся, не жалуйся, а то я тебе пожалуюсь.
Девица.Да иду, иду…
Баба. Показывает на живот.С таким товаром?
Девица.Мама, что ты от меня хочешь?
Баба.Кто ж это купит?
Девица.Зато, получила за дарма.
Баба.С военной маркой.
Затемнение. Слышен нарастающий топот мчащейся галопом конницы.
Сцена 5.
На середине сцены маленькая придорожная часовенка. С правой стороны
входит Отец и Сын.
Отец.В двадцатом году мы пошли в штыки. Налетел я на мужика с два метра
ростом, никому не посоветую. Убежать нельзя. Уж он меня метелил, но я
вывернулся и в рыло ему, он и упал на землю. А ещё перед этим мать мою
поносил. Я был тогда почти ребёнком, немного старше тебя, а уже
доброволец.
Сын.А как было на войне?
Отец.На войне было тяжко.
Отец остановился и вытащил из – за пазухи бутылочку – четвертинку
уже немного опорожненную.
Отец.Что ты так смотришь? Ломота у меня в костях… Это чтобы согреться.
Лекарство, понимаешь? Делает глоток из бутылки, вздрагивает.Ну и
гадость… Но нужно для куражу. Кладёт руки в боки.Это мне что соска.
Поворачивается спиной к Сыну и снова прикладывается к бутылке.А--а--а…
вот мне уже лучше. Ты думаешь мне это нравится. Затыкает бутылку и