Пески Веков
Шрифт:
Поэтому начинается следующий этап поисков. На этот раз он завершается созданием фантастической гипотезы «временной петли». Согласно этой гипотезе, вмешательство в прошлое возможно и в то же время оно не приводит ни к каким изменениям истории. Достигается это благодаря тому, что путешественник, оказывается, может совершить в прошлом лишь то, что уже предусмотрено. Следовательно, вмешательство героя в прошлое обеспечивает «нормальное развитие» событий, и в частности делает возможным прыжок из будущего, а прыжок из будущего делает возможным вмешательство в прошлое. Так замыкается круг причин и следствий.
Но и эта гипотеза не решает, а лишь маскирует противоречие. Ведь в ней причины и следствия меняются местами, события не имеют
И наконец, мы подходим к самому последнему этапу, когда фантастика, признав невозможность решить парадоксы временнЫх путешествий, отказывается от поиска новых решений и обращается вместо этого к исходной идее. Но теперь основное внимание уделяется уже второму слагаемому путешествий во времени – самому времени, его возможным свойствам. Выдвигаются новые фантастические гипотезы – о существовании «промоин» и «трещин» во времени, о замедлении времени у светового барьера и обратном течении времени, о возможности сосуществования различных времен в одной и той же области пространства и так далее. Такова схема макроэволюции: от путешествий во времени – к проблеме вмешательства в прошлое, от него – к парадоксам, от парадоксов – к их решениям, к гипотезе развилки и ее ответвлению – параллельным мирам, от развилки – к временной петле и от нее – к свойствам времени.
Эти важнейшие варианты и отображены в данном сборнике, а последовательности их появления соответствует расположение рассказов в нем.
Рассказ американского археолога и фантаста П. Шуйлера-Миллера «Пески веков» иллюстрирует исходный вариант путешествия во времени. Герой рассказа, наш современник, попадает в далекое прошлое, в эпоху динозавров, где встречается с космическими пришельцами.
Рассказы американского фантаста-сатирика Э. Бучера «Клоподав» и А. Азимова «Баттен, Баттен!» изображают наиболее безобидные варианты вмешательства в прошлое или будущее. Поскольку о таком вмешательстве можно говорить лишь с улыбкой, то и рассказы эти одновременно иллюстрируют юмористические возможности, скрытые в этой гипотезе. Бучер остроумно рассказывает о неудачной попытке использовать информацию, полученную из будущего, Азимов же рисует, как была сделана подобная попытка по отношению к информации из прошлого. Разумеется, герои обоих рассказов неизбежно должны наткнуться на парадоксы – и оба автора находят изящные способы, как обойти эти парадоксы, вводя соответствующие «ограничительные правила».
Более серьезные попытки вмешательства в прошлое описывают болгарский фантаст В. Райков в рассказе «Возвращение профессора Корнелиуса» и румынский писатель В. Кернбах в рассказе «Бездельник путешествует во времени». Герои Райкова и Кернбаха преследуют при этом неблаговидные цели, и потому их попытки вызывают явное осуждение.
Возможные решения парадоксов, возникающих при вмешательстве в прошлое, иллюстрируют рассказы американских писателей У. Тенна «Бруклинский проект» и Ч. Оливера «Звезда над нами». В обоих из них разрабатывается вариант Фирна, в котором в результате вмешательства прежний мир заменяется новым. У. Тенн решает свою тему в свойственной ему остро сатирической манере. Он резко высмеивает американских милитаристов, одержимых ненавистью ко всему прогрессивному, к коммунизму, и не задумывающихся о судьбах мира. Он клеймит запуганных американских обывателей, которые постепенно теряют человеческий облик, но по-прежнему продолжают считать себя людьми. Чувство ответственности за судьбы человечества стремится пробудить в читателе и Чэд Оливер. Фантастическую ситуацию выбора между двумя путями истории он использует для осуждения колониальной политики, прикрывающейся лицемерными фразами о превосходстве одной культуры над другой.
С вариантом «развилки во времени» мы знакомимся в одноименном рассказе французского фантаста Ж. Клейна. Автор как бы переосмысливает обычную схему – его герои из будущего пытаются воздействовать на настоящее, тем самым создавая возможность «разветвления мира». Этот фантастический прием освещает рассказ о судьбе талантливого человека в условиях буржуазного общества трагическим светом.
Самопроизвольное возникновение развилки во времени мы наблюдаем в рассказе известного английского фантаста Д. Уиндэма «Другое «я»". Оно связано здесь с выбором человеком своего жизненного пути. Фантастический прием позволяет автору провести героя по двум различным линиям жизни – бескомпромиссной и соглашательской – и сравнить их итоги.
Испанский писатель Гарсия Мартинес в «Двойниках» принимает существование двух параллельных миров уже как аксиому и, опираясь на нее, рассказывает незатейливую, смешную историю о маленьком человеке, его нескладной жизни в нашем мире и эфемерном успехе в мире параллельном.
Наконец, у американского фантаста Д. Биксби («Улица одностороннего движения») мы видим множество параллельных миров. Биксби рассказывает о человеке, потерявшем право распоряжаться собственной жизнью и пытающемся это право отвоевать.
Гипотезу временной петли отлично иллюстрирует рассказ «И снова в путь…» одного из старейших американских фантастов Лестера дель Рея. Здесь повествование о человеке, вынужденном снова и снова повторять уже известный путь, ведется в лирических, слегка грустных тонах.
Молодые польские фантасты А. Марковский и А. Вечорек в рассказе «Consecutio temporum» показывают иной, трагический аспект той же ситуации и попытку человека вырваться из временной петли.
Рассказ американского фантаста послевоенного поколения А. Бестера – это один из вариантов «опровержения» возможности временных путешествий. Дополнительный интерес его состоит в том, что, сохраняя всю увлекательность настоящего фантастического произведения, он в то же время пародирует штампы коммерческой фантастики, ее стандартные образы, традиционные сюжетные ходы и сомнительное «философское» глубокомыслие.
Другой американский фантаст того же поколения Д. Финней в рассказе «Боюсь…» возвращается к волнующей его теме бегства людей от своего времени.
Бегство от своей эпохи, от действительности – ведущий мотив произведений западных фантастов, посвященных путешествиям во времени. Бегут в прошлое герои Р. Бредбери, Р. Силверберга, А. Бестера и многих других. Чем объяснить этот навязчивый мотив? Чем объяснить, что западные фантасты все реже решаются отправлять своих героев в будущее, что они охотнее предпочитают говорить о приключениях в далеком прошлом, придумывать головоломные парадоксы и эффектные противоречия, чем ставить социальные проблемы настоящего?
Дело в том, что будущее страшит многих и многих вдумчивых фантастов капиталистических стран. Глядя в будущее, они видят в нем нарастание непримиримых противоречий буржуазного строя, все увеличивающееся отчуждение человека, его экономическое и духовное угнетение. Не зная выхода из тупика, западные фантасты выражают свое неприятие капиталистического будущего пассивным протестом, уходом в прошлое, в игру ума.
Но все чаще лучшие из них сознают, что только активным вторжением в действительность можно изменить грядущее. В их произведениях все чаще начинает звучать голос предостережения, призыв к людям осознать свою ответственность за судьбы своего времени.
Именно эта мысль пронизывает рассказ Д. Финнея. Она звучит и у Ч. Оливера и У. Тенна. Это мысль о современности, о праве людей свободно творить свободное грядущее. Как бы далеко ни уносились герои фантастических путешествий, читатель при этом неизменно думает о нашем времени, в нем пробуждается чувство протеста против уродств капиталистического строя, стремление к борьбе за светлое грядущее, достойное человечества.
Р. Нудельман
П. ШУЙЛЕР-МИЛЛЕР
ПЕСКИ ВЕКОВ