Песнь Крови
Шрифт:
Еще крепче сжав в руках бьющуюся в истерике женщину, он переступил порог портала, вошел в комнату, миновал жуткую тварь, стоявшую у входа, и осторожно посадил Ялну на пол, прислонив ее спиной к стене.
— Мне и в самом деле жаль, — прошептал он. — Но я ничего не могу поделать. — Он хотел было подняться, но вдруг поколебался, быстро протянул руку и коснулся ее темных волос. — Меня зовут Тирульф, — добавил он, затем быстро встал на ноги и поспешил из комнаты, задыхаясь от трупного зловония.
Ялна подняла взгляд на раба Смерти, который начал приближаться к ней. Паника и ужас переполнили ее
— Твои новые знакомые куда больше соответствуют понятию чудовище, ты так не считаешь? — Властитель рассмеялся, в упор глядя на беспомощную девушку, в отчаянии ползущую по каменному полу к его ногам. — И не надейся, что я когда-нибудь вернусь за тобой, во всяком случае, не в ближайшее время. Если вообще вернусь.
Ялна понимала, что она выглядит смешно и нелепо, пытаясь достичь цели, которой ей никогда не достичь. Она бы и хотела остановиться, собрав остатки мужества, но не могла, продолжая ползти к открытому проему.
Король кивнул рабу Смерти, склонившемуся над ней, частички его гниющей плоти оторвались от костей, падая на ее тело, а полуразложившиеся мускулы скрипели, точно несмазанные колеса.
Ялна в безумном отчаянии все еще пыталась ползти по направлению к порталу, ее пальцы с силой впивались в шероховатые камни пола. Она даже не обращала внимания на покрытых слизью мелких тварей, попадавшихся ей на дороге и скользивших по ее голому телу.
Король ожидал, когда она подберется вплотную к порталу, и только перед самым ее лицом закрыл проем, прошептав слова заклинания.
Ощутив привычную тьму, раб Смерти схватил Ялну за запястья своими полусгнившими мертвенно-холодными пальцами и потащил подальше от портала. Она попыталась высвободиться из его цепкой хватки, но не сумела. Ялна слышала, как затеялась возня и драка между рабами Смерти, сгрудившимися вокруг, чтобы встретить свою жертву.
Она дала себе клятву, что не станет кричать. Девушка даже обещала себе, что найдет способ и силы пережить и этот очередной кошмар в полном молчании. Однако ее душило зловоние окружающих трупов. По мере того как Ялну затаскивали все дальше и дальше в глубь комнаты, ей становилось все тяжелее дышать от этого тошнотворного смрада. Она понимала, что с каждым вдохом в ее легкие попадает все больше смрадных гнилых капель с полуразложившихся тварей.
«И все же я помогла Песни Крови, — напомнила она самой себе, корчась и дергаясь в руках мертвеца и едва сдерживая вопль ужаса, рвавшийся из груди. — Песнь Крови отомстит за меня и уничтожит короля Нидхегга, будь он проклят! За Песнь Крови и свободу!» — Мысленно произнеся легендарный девиз, который срывался с уст умиравших за свободу рабов, она повторяла его снова и снова, удерживая собственное сознание и стараясь не закричать от переполнявшего ее ужаса.
Неожиданно тварь отпустила ее запястья. Ялна всем своим существом чувствовала, как рабы Смерти сгрудились вокруг нее в пещере. Теперь дышать стало почти невозможно. А потом она услышала скрип полусгнивших мертвых мускулов. Девушка знала, что они склонились над ней, она чувствовала, как костистые пальцы прикоснулись к ее окровавленной коже, к рукам, лицу, грудям, поглаживая в извращенной, мертвецкой
Ялна задыхалась, корчилась, мысленно ругалась, посылая проклятия на головы мертвецов, по щекам ее текли непрошеные слезы, и все же она сдерживала крик ужаса. И когда наконец один из рабов Смерти стал удовлетворять свое похотливое желание на глазах всех остальных, проникая в ее плоть, она уже больше не могла сдерживать кипевший в ее душе ужас.
— Во имя Песни Крови и Свободы! — закричала она во весь голос, теряя последние остатки разума, а потом уже просто кричала, и крику этому, казалось, не будет конца.
Нидхегг хищно улыбался под своей черной маской, когда отчаянный крик Ялны достиг его слуха. Мучения рабыни доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Теперь ему следовало заняться более насущными делами.
Направившись к коридору, ведущему к внешней комнате, он вступил на лестницу, даже не оглянувшись. Властитель оставил солдат, помогавших тащить рабыню, на посту у входа в черный туннель.
Когда король миновал портал, находившийся в конце лестницы, и исчез из поля зрения, Тирульф выругался, затем опустился на каменную скамейку. Он тяжело и надрывно вздохнул несколько раз, пытаясь успокоиться, и наконец дал волю прорвавшемуся наружу гневу.
— Что стряслось, Тирульф? — спросил его напарник хриплым шепотом, со страхом глядя вслед удалившемуся королю, боясь, что Нидхегг может показаться на лестнице в любой момент.
Тирульф снял свой боевой шлем и прислонился спиной к каменной кладке стены.
— Тебе не пришлось входить в эту проклятую комнату, — сказал он, обнимая себя руками за плечи, точно пытался согреться на лютом морозе. — Этот трупный смрад, этот холод…
— Постарайся держать себя в руках, воин! Ты что, хочешь, чтобы наш король сделал из тебя такую же мертвую тварь? Раба Смерти? Займи свой пост!
— Боги! — неожиданно выкрикнул Тирульф, обрушивая сжатый кулак на каменную поверхность скамьи. — Ни одна женщина не заслуживает таких страданий! И ни один мужчина не достоин такой участи, как те мертвецы в черной комнате!
— Тогда почему бы тебе просто не подойти к нашему королю и не попросить освободить эту женщину? И почему заодно не попросить его позволить рабам Смерти навеки успокоиться и стать смиренными мертвецами, как все остальные? Я уверен, он с удовольствием выполнит все твои желания, если, конечно, ты объяснишь ему свои чувства.
Тирульф сердито посмотрел на напарника и отрицательно покачал головой.
— Она была так прекрасна. Сказала, что ее зовут Ялна…
— Вернись на свой пост, Тирульф, или мы оба поплатимся за это.
Тирульф кивнул:
— Да. Но я вот думаю, неужели этот запах мертвечины никогда больше не оставит меня? А кости больше никогда не согреются?
Он вытер глаза, провел пальцами по светлым волосам, снова надел боевой шлем и поднялся на ноги. Он вернулся на свой пост у входа в туннель, стараясь выбросить из надоедливой памяти все, что ему довелось сегодня увидеть в проклятой комнате, пытаясь забыть прекрасную рабыню по имени Ялна и сомневаясь, что сможет когда-нибудь сделать это.