Песнь Крови
Шрифт:
Когда я создавал свое произведение-сказку, то следовал традициям викингов, в борьбе противостоящих ударам судьбы. Но мой воин — это не мужчина, ищущий богатства и власти. Моя воительница — женщина, сражающаяся за право спасти собственную дочь. И назвал я ее Песнь Крови.
В конце XX века никто из поклонников «Зены — королевы воинов» не находил ничего странного в том, что центральной фигурой захватывающих приключений является женщина. Когда в 1985 году вышел мой первый роман о женщине-воительнице, уже десять лет как существовал знаменитый телевизионный сериал с главной героиней Зеной. Но я услышал немало сомнений мужчин-писателей, оспаривавших возможность женщины — слабого создания — эффективно владеть мечом в реальных боевых условиях, поскольку природа наделила ее слишком эмоциональной натурой и обделила мускулами.
Песнь Крови была названа «настоящей принцессой-воительницей». И хотя она не претендует на родственные связи с королевской семьей, но с гордостью приняла бы Зену в качестве своей родственницы. Сэм Рейми и Роб Таперт — создатели Зены и исполнительные продюсеры этого фильма завоевали мое полное уважение, так же, как и Люси Лоулес и Рене О'Коннор, сыгравшие главные роли Зены и Габриэль. Я также испытываю уважение ко всем, кто постарался сделать эту сильную героиню любимой зрителям всего мира. Замечательный художник Борис Валеджио заслуживает особой благодарности за то, что в качестве моделей для своих великолепных картин использовал женщин, занимающихся культуризмом, наперекор бытующему мнению, что женщина с красивыми рельефными формами слишком «мужеподобна».
Меня много раз спрашивали, почему я решился написать свои произведения именно о женщине-воительнице. На это существует отговорка автора: «Так подсказывает интуиция». Другой причиной был «Конан-варвар», первый фильм о Конане и Валерии, которые действовали в истории Роберта Говарда. В коротком рассказе Говарда «Красные ногти» Валерия остается жива. Совсем иначе было показано в фильме по сценарию Оливера Стоуна (режиссер Джон Милиус), где Валерия погибает незадолго до конца фильма. Я с восторгом аплодирую эпическому фильму Милиуса о Конане, и особенно — Сандаль Бергман, профессиональной танцовщице, великолепно исполнившей роль Валерии. Но в этой нелепой смерти Валерии я увидел предостережение всем женщинам, пытающимся нарушить социальные запреты, а этого я уже не мог одобрить.
Долгие годы изучения скандинавских преданий познакомили меня со многими историями о сильных и независимых женщинах. Вот поэтому-то я и создал образ женщины-воительницы, называющей своим родным домом древнюю страну викингов. Я поместил события своего рассказа в Скандинавию, которая была в середине восьмидесятых годов так же незнакома и непривычна читателю, как и главная героиня — женщина-воительница.
Мои романы о прекрасной воительнице завоевали многочисленных и преданных поклонников, и женщины, читавшие мои романы, сами стали создавать подобных героинь, основываясь на ее образе. Моими произведениями наслаждалась не только женская половина читателей. Дель Стоун — автор «Смертельной жары» отзывался о воительнице следующим образом: «Песнь Крови — это потаенная надежда, которая живет в сердце каждого из нас, она та, кем бы мы все хотели быть». А Стивен А. Мак-Наллен, вдохновивший меня на написание историй о воительнице своим романом «Рунный камень», писал: «В этом мире, где все так регламентировано и обыденно, боевой клич говорит сам за себя: За Песнь Крови и свободу!»
Я создал целый ряд историй, в которых действующими лицами были сильные героини, однако читатели неизменно желали новых романов о Песни Крови. Большой резонанс получило одно заявление моей давней и преданной поклонницы Моны Д. Сайзер, автора знаменитых «Техасских героев: Династии Мужества», написавшей: «Да будут благословенны Валькирии! Песнь Крови снова в седле!»
До того как я стал писать книги о женщине-воительнице, я работал с писательницей Ниной Ромберг, совместно мы написали «Малиновые поцелуи»и «Логовище древних снов», две довольно мрачные истории-фэнтези, опубликованные в издательстве «Avon Books» под общим псевдонимом Аза Дрейк. Поскольку я создавал свои романы о Песни Крови самостоятельно, мне хотелось, чтобы они печатались под моим собственным именем, но сотрудники издательства настояли на сохранении псевдонима, мотивируя это его популярностью в читательских кругах.
Издательская группа «Hawk», выпустившая
Хель — скандинавская богиня Смерти. Кое-кто утверждает, что само слово «хель» первоначально означало «быть похороненным» или «быть закопанным». Когда в страны Скандинавии пришло христианство, то вместе с культом Христа оно принесло и легенду о Сатане. Царство Сатаны неизменно располагалось в холодных и мрачных районах, похожих на север Скандинавии. В Англии слово «хель», очевидно, преобразовалось в «hell», означающее царство дьявола, ад.
В книге Томаса Карлейля «Герои, почитание героев и героическое в истории», в комментариях к главе об Одине объясняется сущность скандинавского язычества в «представлении естественных сил природы как проявления лично опосредованных божественных сил». Рассматривая данный вопрос с этой точки зрения, Хель сама по себе, как смерть, не является ни злом, ни добром. Многие источники указывают на существование веры людей в то, что сама Хель может жаловать душе новую жизнь в новом теле. Другие верят в реинкарнацию в пределах одного семейного рода.
По преданиям викингов, Хель была дочерью Локи-Насмешника. Ее мать звали Ангрбода (Сотрясаемое Муками Тело), братом был гигантский змей ‚рмунганд (Мировой Змей), которому было предначертано убить Тора. Другому же брату Хель — Фенриру (Болотному Волку) было написано на роду уничтожить Одина. Царства вечных страданий и боли, где после смерти наказывались злодеи, были описаны довольно подробно и не избежали влияния христианской религии, привнесшей в эти легенды свои взгляды на ад и чистилище. Именно согласно христианской религии грешники должны вечно гореть в адском пламени.
Когда Один узнал о существовании могущественных детей Локи, чтобы отсрочить предсказанную неминуемую гибель богов, он бросил ‚рмунганда в океан, окружавший Землю. Там Змей разросся до таких размеров, что окольцевал своим телом всю сушу Земли и сумел ухватить себя зубами за хвост. Фенрира с огромным трудом боги все же сумели посадить на волшебную привязь и оставить на необитаемом острове. В этой жестокой борьбе бог Тюр лишился руки. Саму Хель Один сослал в подземное царство и превратил ее в богиню Смерти. Легенды описывают Хель как огромного роста великаншу с телом, наполовину состоящим из трупа, в течение долгого времени пролежавшего в земле и подвергшегося гниению, а наполовину — из живой плоти. «Живая плоть» Хель, по преданиям, была очень красива. Эта двойственность жизни и смерти в образе Хель восходит к более древним верованиям викингов о единстве двух противоположных начал. Знатоки древних рунических тайн утверждают, что руна «Хагалаза» — «град» — руна перемен, наиболее полно выражает образ Хель, но существует и другое мнение, что руна «Бьорк» — «береза» — руна возрождения, заключающая в себе тайны Матери-Земли, плодородия и продолжения рода, тоже в определенной мере ассоциируется с богиней Смерти Хель, в частности, Эдред Торсон в книге «Рунический алфавит: настольная книга для Рунической магии» придерживается этой точки зрения. Вот почему я предпочел украсить щит Песни Крови руной «Бьорк», а не «Хагалаза». Двойственность жизни и смерти, ассоциируемая с богиней Смерти Хель, также обсуждается в книге «Рунические тайны» Сильвера Равона Вольфа и Найджела Джексона.
Из книги Бернда Найнрика «Разум ворона»я узнал, что у ворона лишь кончики перьев черные, в основание пера — белое. Одаренные таким свойством от природы, вороны во многих языческих религиях представлялись вестниками смерти. Возможно, отчасти традиционная двойственность Хель — наполовину живая, наполовину мертвая — могла ассоциироваться с двухцветной окраской воронова пера.
Связь Хель с воронами усиливается легендой викингов, в которой рассказывается, как однажды Хель подарила Одину двух своих воронов, одного из которых звали Хугин (Мыслящий), а второго Мунин (Помнящий). До того как возглавить плеяду богов в эпоху викингов (Тюр был правителем богов в эпоху римского расцвета), Один выполнял функции лишь бога Штормов и Смерти. Утверждение о самой Хель как о богине Смерти, которую силой заставили стать таковой, поддерживается в первой книге о Песни Крови, в которой обыгрывается древняя легенда о том, как Один несправедливо обошелся с Хель, богиней Жизни и Смерти, заставив ее стать лишь богиней Смерти.