Песнь мятежной любви
Шрифт:
Боже, я металась по комнате, будто слопала килограмм апельсинов и у меня началась аллергическая чесотка. Я ничего не могла делать. То падала на постель, то соскакивала, то садилась за комп. Странные чувства теснили грудь.
Причина? Банальная для типичной молодой девушки моего возраста. Для типичной, но не для меня! Как я умудрилась попасть в эту ловушку, как муха в паутину? Чёрт побери! Я одновременно и ужасно злилась и обожала эту сероглазую причину. Готова была убить его и расцеловать.
Признаюсь в своём поражении: Майя влюбилась в Родиона, будь он проклят!
Я стукнула кулаком подушку, оставив в ней вмятину и села на пол, привалившись спиной к дивану.
Прошло три дня, а я уже сходила с ума! Парень не шёл у меня из головы. Кто его просил туда залезать? Да никто, Майя сама заботливо его туда поместила.
Какой же он красивый! Эта неземная улыбка, милая и тёплая, беличья (да, отстань ты уже!), открытый взгляд, изумительно чёрные волосы, худая, сексуальная фигура.
Моё впечатление о Родионе успело поменяться несколько раз за первые минуты знакомства. Когда он показался мне разряженной моделью, которая хотела выпендриться и закосить под рок-звезду, я почувствовала раздражение и недовольство. Но распознав, что он музыкант, я испытала уважение, даже признала его привлекательным и симпатичным. Подумала: приятная внешность, но ничего особенного.
И вот допрыгалась. Вечером того дня была совершенно спокойна, ну, может, слегка взволнована. А утром получила письмо с фотографиями. Посмотрела, полюбовалась, но из головы он у меня уже не шёл… С утра следующего дня я вспоминала съёмку и те моменты, когда мы на дистанции в несколько сантиметров смотрели друг другу в глаза.
Весь день Родион всплывал в памяти, а всю ночь снился. Деталей я не помнила, просто знала, что этот пленительный красавец заполнил каждую секунду моих сновидений.
Состояние, когда в груди всё переворачивалось, накатывало несколько раз в день. А когда отпускало, сердце ныло, напоминая, чтобы я не расслаблялась. Я поставила злосчастную фотографию парня на заставку и то и дело брала телефон в руки под разными предлогами: посмотреть время, зайти в соцсети, прочитать сообщение, и просто так.
На этого пропитанного оптимизмом и жизнелюбием человека хотелось смотреть, не отрываясь, я проникалась этой энергией и любовью к окружающему миру. Это чувствовалось по доброму взгляду Родиона, по непоколебимой внутренней уверенности, по губам, уголки которых оставались приподнятыми даже в спокойном состоянии.
Я взяла с прикроватной тумбочки зеркало. Так и есть: мои смотрели вниз.
И вообще на меня словно дьявол глянул: тени под грустными зелёно-карими глазами, болезненная обречённость во взгляде, лицо как расплющенная морковка, короткий нос с горбинкой.
Я раздражённо отбросила зеркало и схватила подушку, которой пару минут назад достался отличный хук. Проклятый голос Родиона так и звучал в голове – голос, который я слушала бы как песню.
Наваждение. За что мне всё это? Чем я провинилась, что встретила его и отказалась владеть своим сердцем? Куда пойти, чтобы непременно встретить его? Нет никаких контактов и способов встретиться ещё хоть раз случайно в миллионном городе!
Можно попросить Леонида Федоровича, но нет! Это означало погубить себя окончательно, потерять последнюю гордость, а я не собиралась мириться с этой любовью.
Последний раз, когда я теряла голову от парня, то ещё училась в колледже, и он даже не подозревал о моей симпатии, и, промучив меня несколько месяцев, безответное чувство отпустило. Надеюсь, в этот раз всё закончится быстрее – не хотелось усложнять жизнь глупыми чувствами, которые при любом исходе не принесут ничего хорошего.
Я должна убрать фотографию Родиона с заставки, нужно удалить их и с компа тоже, или обрезать и оставить только себя. Нужно избавиться от этого наваждения… в бессилии думала я, уткнувшись носом в подушку.
Глава 4. Чёрный дубовый гроб
Сегодня уже четвёртый день, как мы с Эми не разговариваем. Никак и нигде: ни в соцсетях, ни по телефону, ни лично. Мы ещё никогда так сильно не ссорились – обычно она уже писала на следующий день, выждав, когда я остыну. Всякий раз она шла на примирение первой, и то, что сейчас не сделала этого, тем более имелся повод, значило, что она смертельно обиделась. Хотела, чтобы я стала инициатором примирения? Тогда ей придётся запастись терпением, я не готова на такие смелые поступки.
На худой конец можно сделать Влада посланником доброй воли, он умеет улаживать конфликты, легко забалтывая человека. Но он никакой не менеджер по продажам и не психолог, а актёр театра. Конечно, в свободное от основной работы время, но посвящал он увлечению достаточно часов в неделю, и играл не в какой-нибудь самодеятельности, а в самом настоящем театре, куда люди покупали билеты.
Пару раз я ходила на его спектакли. Хорошо играл. И как ему удавалось совмещать работу, музыкальную группу и актёрство? Как он всё успевал? Мне бы с учёбой разобраться: последний курс, диплом и экзамены на носу, совмещение с репетициями, а Владислав, кажется, ещё на какие-то курсы хотел записаться. Вот уж точно батарейка «Energizer» в одном месте. «Работает до десяти раз дольше!» Но когда у человека зашкаливал энтузиазм – это похвально. Надеюсь, я в свои двадцать восемь (сколько Владу сейчас) тоже буду мотивирована. Главное, не превратиться в развалину за эти пять лет.
Я сама купила билет на «Black Oak Coffin». В виду событий последних дней, почти не раздумывала идти или нет. Нужно было отвлечься, вытащить себя из болота по имени Родион, куда меня засасывало со страшной силой. Я ужасно обрадовалась, узнав, что деятельный Владислав составит мне компанию – поговорить с умным человеком всегда приятно. Может, хоть несколько часов не буду думать о беличьей улыбке.
Я не смогла удалить фотографии. Это было последнее, что связывало меня с ним. И ещё воспоминания. Интересно, вспыхнула бы я, не получив снимки? Загорелись бы во мне чувства? Наверное, да, фотки были не причём. Они всё равно не передавали дурманящую харизму парня, его движения и мимику. Чёрт! Обещала же не думать.