Песнь слона (Цирк - 2)
Шрифт:
– Неужели?
– Дот пристально посмотрела на Вилл. Вилл какое-то время внимательно рассматривала могилу мужа, затем закрыла глаза.
– Я думала... Я считала, что нужна ему.
– Она медленно покачала головой.
– Не знаю. Я просто не знаю.
Дот протянула руку и обняла Вилл за плечи, прижав ее лицо к свой груди.
– Дот, я выбросила его из своего сердца. Я понимаю, что виновата, но я навсегда выбросила его из сердца. Дот погладила ее по голове:
– Послушай меня, дорогая. Ты поступила правильно. Шайнер Пит тоже был прав, испытывая к тебе такие
– Я была не права, когда сегодня попросила у города позволения вернуть Джонджея?
– Нет. Нет, если прислушаться к собственному сердцу, Вилл. Пита больше нет, когда-нибудь не станет и Рег. Теперь, когда тебе приходится делить Рег с другими дрессировщиками, она тоже может погибнуть. Тебе сейчас нужен кто-то, и еще ты хочешь вернуть своего сына. В этом нет ничего неправильного. Это просто позор, что город проголосовал против тебя.
– Шайнер Пит нуждается в помощи, а я выбросила его из своих мыслей.
– У него есть я.
– Дот подняла Вилл за подбородок и вытерла слезы с ее лица.
– Все это осталось в прошлом. Тебе же нужно думать о будущем.
– Что мне делать, Дот?
– А что ты хочешь делать, дитя мое?
Крошка Вилл опустила голову на грудь старухе.
– Мне нужен мой сын! Мне нужен мой Джонджей!
– Тело ее сотрясалось от рыданий, по щекам струились слезы.
– Где он? Скажи мне, Дот! Все изгнали его. Он скитается где-то в глуши вот уже почти год. Я даже не знаю, жив ли он. Если я узнаю, что он мертв, то не переживу этого.
– Она посмотрела на Дот, плохо видя ее из-за застилавших глаза слез.
– Как мне убедить горожан изменить свое решение?
– Тебе это не удастся. Никто не простит Джонджею того, что он сделал. Даже не надейся. Но ты можешь сказать сыну о том, что любишь его. Пусть твой разум облетит всю планету, найдет его, и тогда ты скажешь ему об этом.
– А что, если он не простит меня? Я ведь этого не вынесу, Дот. Что, если я найду его, а он не простит меня?
– Он по крайней мере должен знать об этом. А ты должна сказать ему. Вспомни своего отца.
– Моего отца?
– Здоровяк всегда хотел быть с тобой. Чтобы ты знала, как твой отец любил тебя. Я была там и видела все. Пусть ему не это удалось, но он делал все, что в его силах.
– Дот продолжала держать Вилл за подбородок, желая, чтобы та смотрела ей в глаза.
– А ты ненавидела его за то, что он умер, за то, что оставил вас. Разве не так?
Крошка Вилл высвободилась из рук Дот, по-прежнему не сводя с нее глаз. Затем выпрямилась, вытерла слезы и бросила взгляд в сторону крааля. Бигфут поднималась вверх по холму.
– Неужели я такое бесчувственное чудовище, Дот?
– спросила Вилл.
– Нет.
– Дот снова принялась выдергивать траву возле могилы Шайнера Пита.
– Не такая уж ты и плохая. Ты - обычный человек.
Крошка Вилл снова посмотрела на груду камней, служившую надгробьем для погибших циркачей. Она подошла к могиле, присела и, следуя примеру Дот, занялась травой.
– Извини, папа. Пожалуйста, извини.
Далеко на западе, вдали от Мийры, стоя на поросшем высокой травой
Посмотрев вниз, среди мертвенно-бледных кувшинок, плававших возле его ног, Чужак увидел пузырьки пресной воды
– Ба! Пресная вода выходит на поверхность везде, кроме тех мест, где ее было бы удобно набирать!
– Он оглянулся на свои следы, оставшиеся в высокой траве.
– Я зашел достаточно далеко и потратил достаточно времени. Я надеюсь, у этой женщины хватит благоразумия остаться на месте ночлега.
Чужак снова посмотрел на воду, состроил гримасу и поставил на землю кувшин. Затем сбросил с себя одежду и сандалии. Взяв в руки кувшин, он шагнул вниз и по грудь погрузился в пахнущую гнилью болотную жижу. После этого юноша стал пробираться среди кувшинок к ряби на поверхности болота верный признак наличия пресной воды. Передвигался Чужак рывками, временами нащупывая ногами дно, временами плыл, загребая руками. Достигнув цели, он ощутил холод пресной воды. Откупорив кувшин, Чужак опустил его в воду и стал терпеливо дожидаться, когда сосуд наполнится.
– Магу-у-у, магу-у-у.
Неясные гулкие звуки вызвали у него тревогу. Вскоре звуки повторились - чавканье болотной трясины, хруст ветвей, деревьев и кустов. Взглянув на свою одежду, а затем повернувшись в сторону, откуда раздавался шум, он опустился в болотную жижу по самые плечи.
– М-м-борг-борг да магу.
Хлюпанье болотной жижи и треск ветвей становились громче. Чужак опустился в болото еще глубже - теперь над поверхностью торчал лишь его нос. В гуще деревьев он разглядел какое-то движение. Интересно, кто это? Незнакомое существо было огромного размера.
Святой Момус! Это ведь один из монстров - обитателей болота.
Треск древесных веток не смолкал. Луч солнечного света на мгновение осветил массивную голову чудовища, показавшуюся среди раздвигаемых в стороны деревьев, - зеленую, чешуйчатую, с острыми зубами.
– Дорри, борри, банг, банг, фу, магу.
Чужак разглядел жуткую морду чудовища. Махнув хвостом, огромная туша болотной твари приняла сидячее положение, сложив руки - да, у нее были руки!
– на коленях, и оглянулась по сторонам.
– Стуба дуба, де да ма.
– Эти звуки срывались с огромного языка. Чудовище сначала высунуло его наружу, а затем втянуло обратно вместе с прилипшими к нему несколькими водяными осами.
– Гу!
Чудовище вытянуло вперед руку, схватило кувшинку, оторвало ее длинный стебель и корень и отбросило их в сторону. Сожрав несколько кувшинок, болотная тварь громко отрыгнула, после чего принялась накладывать новые кувшинки в сгиб согнутой исполинской руки.
– M-м борг борг м-м борг борг да да магу.