Песни далекой Земли [сборник]
Шрифт:
Столетиями люди отправляли сигналы в сторону туманности Андромеды и ее более отдаленных соседей. Радиоволны несли терабайты информации — знания и культуру, упакованные в ноли и единицы. Найдут эти послания адресата, поймет ли он их? Неизвестно. Землянами двигало естественное человеческое желание — оставить последнее слово, сообщить миру: «Мы тоже когда-то жили!» В трехтысячном году астрономы, вооруженные гигантскими орбитальными телескопами, полагали, что все планетные системы в радиусе пятисот световых лет от Солнца обнаружены. Десятки небесных тел размером почти не отличались от Земли. Для ближайших составили грубые карты. Некоторые
Первые корабли-сеятели были примитивны. К 2500 году земляне не обладали достаточно развитыми технологиями. Чтобы доставить бесценный груз замороженных эмбрионов до ближайшей планетной системы, требовалось двести лет. На этом проблемы не заканчивались. Необходимо переправить оборудование, которое возродит новых людей, вырастит их и обучит выживать в незнакомом мире. Неразумно и жестоко отправлять беззащитных младенцев на планеты с враждебными, как в пустыне или на Северном полюсе, условиями. Детей надлежало подготовить. Кто обучит их, снабдит всем необходимым? Первым поселенцам потребуются не только инструменты, орудия и ресурсы. Чтобы выжить, нужны знания, умения, технологии. Приземлившись, корабль- сеятель станет Материнским Кораблем, которому, возможно, предстоит воспитать не одно поколение несмышленышей.
Нельзя забывать о фауне и флоре. Если выйдут из строя системы производства пищи, придется осваивать сельское хозяйство. Корабль-сеятель должен доставить на планеты животных, насекомых, растения (найдется ли для них почва?) и микроорганизмы. Правильный подбор жизненных форм даст важное преимущество. Вредоносные бактерии и паразиты, досаждавшие человечеству с начала времен, обречены остаться на Земле и погибнут во всеочищающем пламени Нового Солнца.
Требовалось спроектировать и создать банки данных, экспертные системы, готовые решить любую вообразимую задачу, роботов, ремонтные и дублирующие механизмы. Аппаратуре предстояло проработать без сбоев огромный срок: не меньше, чем прошло со дня принятия Декларации независимости до первой высадки на Луну.
Задача казалась невыполнимой, однако вдохновленное человечество сплотилось вокруг нее. Появилась цель, оправдывающая существование землян на сотни лет вперед. Их дом погибнет, но последнее устремление будет жить.
Первый корабль-сеятель покинул Солнечную систему в 2553 году. Он направлялся к альфе Центавра А, ближайшему двойнику Солнца. Климат на планете земного типа Пасадена был крайне переменчив из-за близости альфы Центавра В. Но полет до Сириуса X, следующего кандидата в списке, занял бы около четырехсот лет — в два с небольшим раза больше, чем до Пасадены. За это время Земля могла превратиться в обугленный шарик.
Если колонизация Пасадены пройдет удачно, останется достаточно времени, чтобы передать хорошие новости. Двести лет на полет, пятьдесят — обосноваться и построить небольшой передатчик. Еще четыре года обратный сигнал будет идти до Земли. Немного везения, и к 2800 году улицы заполнятся радостными толпами.
Праздник наступил в 2786-м. На Пасадене дела пошли лучше, чем ожидалось. Новость воодушевила землян; запуски сеятелей продолжались. Около двадцати кораблей уже покинули родную планету. Модели становились все совершеннее. Скорость последних приближалась к пяти процентам световой. Количество доступных целей превысило полсотни.
Маяк на Пасадене замолчал, передав лишь известие об удачной посадке, но разочарование длилось недолго. Что удалось сделать однажды, можно повторять снова и снова. Вероятность успеха росла.
К 2700 году от грубой технологии с замороженными эмбрионами отказались. Нашелся новый способ сохранять информацию, закодированную природой в спиральной структуре ДНК. Намного проще и безопаснее записывать ее в память сверхмощных компьютеров, которые занимают гораздо меньший объем, чем эмбрионы. Нерожденная нация со всем оборудованием, необходимым для основания новой цивилизации, умещалась в нескольких сотнях кубических метров. Корабль-сеятель размером с самолет на тысячу пассажиров нес на борту миллион генотипов.
Брант знал, что именно так была заселена Таласса семьсот лет назад.
Дорога поднималась в холмы. Машина проезжала мимо шрамов, оставленных роботами-экскаваторами, искавшими сырье для создания первых талассиан. Мгновение спустя должны были показаться давно заброшенные технологические установки…
— Что это? — ошеломленно прошептал Симмонс.
— Стоп! — скомандовала мэр. — Брант, глуши двигатель.
Она потянулась к рации.
— Говорит мэр Уолдрон. Мы на отметке семь километров. За деревьями впереди свет. Кажется, на месте Первой высадки. Все тихо. Двигаемся дальше.
Не дожидаясь приказа, Брант тронулся с места. Он участвовал в столь же захватывающем приключении лишь однажды, в девятом году.
Тогда страшный ураган, обрушившийся на Тарну, едва не унес его жизнь. Возможно, и сейчас им угрожала опасность, но Брант в это не верил. Вряд ли пришельцам нужно от Талассы что-то кроме знаний и дружбы. Да и могут ли роботы навредить?
— Знаете, — заговорил советник Симмонс, — я хорошо разглядел ту штуку, прежде чем она скрылась за деревьями. У сеятелей никогда не было крыльев и обтекателей. Это летательный аппарат, притом очень маленький.
— Какая разница? — заметил Брант. — Через пять минут мы все узнаем. Смотрите, он сел в Земном парке. Следовало ожидать подобного. Пройдемся пешком?
Земным парком называлась тщательно ухоженная овальная лужайка на восточной стороне места Первой высадки. Сейчас его скрывала громадная черная колонна Материнского Корабля, самого старого и почитаемого монумента на планете. От ее гладкой, безукоризненно чистой поверхности отражался яркий свет, исходивший из неизвестного источника.
— Останови у корабля, — скомандовала мэр. — Будьте осторожны. Обойдем его. Брант, выключи фары. Не хочу, чтобы они заметили нас раньше времени.
— Они? Кто? — послышался истерический голос.
Ответа не последовало. Водитель развернул машину на сто восемьдесят градусов и остановил ее в огромной тени корабля.
— Быстрее смоемся в случае чего, — объяснил он, отчасти всерьез, отчасти из озорства.
Бранту до сих пор не верилось, что их подстерегает опасность. Иногда происходящее казалось очень подробным и ярким сном.
Стараясь не шуметь, они выбрались из машины, обошли корабль и оказались на краю четко очерченного круга света. Брант сощурился и прикрыл глаза рукой.