Песня для оборотня
Шрифт:
Волк громко щёлкнул пастью и лёгким прыжком перемахнул через поваленное дерево, исчезая в темной чаще леса.
Глава 12
Айла лежала среди смятых шкур и таращилась в потолок. Губы горели, а еще почему-то скулы. Запоздалая дрожь пронеслась по телу, а внизу живота что-то дрогнуло и пропало…
Девушка выдохнула и с трудом приподнялась на локте. Словно под грудой камней полежала! Какой же он тяжелый! Всегда ведь твердила себе: молчание — золото, но отчаянное желание уесть варвара вдруг стало сильнее страха. Только и тут ее ждало поражение. Неужели этого дикаря не интересовала ее «порченность»?
Вздохнув, Айла все же рискнула слезть с кровати. Мужчина исчез, и храбрость вернулась. К тому же от испуга она неожиданно проголодалась, и теперь живот урчала все лады, требуя укрепить нервы пищей. Неожиданно вспоминались войсковые повара, которые клали на тарелки столько пищи, что могло хватить на целый день.
В сторону кусочков мяса она даже не глянула — слишком дороги зубы! Но робкое обследование логова не дало никаких результатов: ополовиненный горшочек застывшего меда, кулёк зерен да горстка сушеных ягод. Разглядывая разложенную на столе добычу, Айла качала головой. Неизвестно, что варвара связывало с той рыжей красавицей, но в этом доме женщина точно не жила.
Каждая комната — их насчиталось четыре вместе с кухней и тем чуланом, где раньше спала она — выглядела опрятно, но строго. Пожалуй, единственным украшением жилища был ковер перед камином. И все. Резные полки скудно обставлены предметами быта, а то и вовсе пусты, а в комнатах царила идеальная чистота. И как-то не получалось уже называть айсвиндца варваром. Айла и сама уважала порядок. Не укладывалось в голове, что мужчина если не наводил, то поддерживал чистоту в собственном жилище. У Кельвина в комнате ступить было нельзя свободно…
Айла даже вздрогнула и накрыла ладонью все еще ноющие губы. Больше она и слова не скажет о женихе. А еще хорошенько подумает, как сбежать. Но для этого нужно хотя бы понять, где она находится, и подготовить все необходимое.
В голове толклись неясные мысли. Как следует осмотрев помещение, она решилась высунуть нос во двор. Хоть дров наберёт для потухшего камина, хуже не будет. Если, конечно, верить обещаниям оборотня что ей ничего не грозит.
К двери она подходила мелким шагом. И за железное коварное кольцо хваталась несколько раз. Что поделать, Боги не наделили ее решительностью и отчаянной храбростью. Вряд ли ее там ждала толпа голых варваров, но трусить это не мешало.
Набрав побольше воздуха, Айла потянула на себя тяжёлую створку.
Лес встретил ее промозглой сыростью и мелкой дождевой пылью. А ещё двумя меховыми шариками.
— Гр-р-р-р!
Тоненько зарычал один, самый крупный. Мордочка волчонка была совсем черной, а глаза сверкали злыми, багровыми искрам.
— У-у-у-у, — поддержали товарища второй, светлее и мельче. Хвостики дружно тряслись, но щенки старательно рычали, демонстрируя белоснежные молочные клыки.
— Ой! — взвизгнула Айла, когда Черная Мордочка неожиданно прыгнул в ее сторону. Едва не споткнувшись о порог, заскочила обратно и захлопнула дверь.
— Человечка! Я прогнал человечку!
Крикнул звонкий голосок. Так это — дети? Ну да… Не дикие же волчата прибежали к порогу. Малыши часто так любопытны. Уж Айла-то помнила проказы своих сестер. В помощь матери она была нянькой, иногда приходилось выгораживать непосед и самой терпеть незлую ругань матушки.
Под локти пихнуло дурашливое желание выскочить с растопыренными руками и криком «Бу-у-у!», так, как она пугала сестричек. Обидные словечки малышни совсем не злили. Но, грустно покачав головой, Айла удалилась вглубь дома. Она была тут чужачкой. Ее не любили и не жаловали, и она отвечала оборотням взаимностью.
***
Мать Волчица была добра к нему. Волк гордо нёс в пасти пяток длиношеек. Вкуснее мяса этой птицы трудно найти. А оперенье переливалось красивыми сине-зелёными всполохами. Две из них он отдаст шаманке. А три отнесёт самочке и, может, в ее чудном голосе на этот раз будет звучать хоть капля радости? Ему бы этого хотелось.
Гвен приняла птицу со странной полуулыбкой.
— Твоей добыче можно завидовать, Кайрон. Сохрани ее.
Волк чуть навострил уши. В словах шаманки слышались странные интонации. И от пронзительного взгляда серых глаз хотелось переминаться с лапы на лапу. Зверь фыркнул и потряс головой. Ему почудилось!
А вот у логова его поджидал сюрприз. Тонкий запах детёнышей защекотал ноздри. Маленькие проныры плохо замаскировались свое пребывание, оставив парочку следов. Волк громко рявкнул, давая понять, что нарушение его границ не осталось незамеченным. Но… щенки есть щенки. Любопытные и непоседливые, они тем не менее не преступили основного запрета — входить в логово беты без приглашения.
Волк толкнул лапами дверь, пробираясь в полутемную комнату. Самочка нашлась на постели. Девушка мирно дремала, схватив в охапку его подушку. Тихонько уронив перед камином тушки, зверь прокрался к спящей и уложил морду на постель, любуясь своей избранницей.
Нежное лицо было спокойным, а от пухлых губ тянуло медом и ягодами. Настоящими. Пара нашла запасы? Ей хотелось сладкого? Тихонько заурчав, он подобрался и лизнул мягкую щеку. Толкнул носом и потерся мордой, оставляя свой запах на бархатной коже. Самочка коротко улыбнулась. Ее пальчики были слабы из-за сна, но волк с удовольствием подставил уязвимую шею, позволяя себя схватить. Опять ткнул носом и засопел в розовое ушко. Пора просыпаться.
На этом приятности закончились. Едва девушка распахнула глаза, как ровный стук ее сердца стал таким громким и частым, что зверь даже прижал уши. Она опять испуганна… И сладкий запах пропал, уступая место горечи.
Шершавый язык прошелся по щеке, а потом громадная лохматина бесшумно отошла в сторону. Айла пикнуть не успела, как вместо пушистого волчьего зада сверкали крепкие мужские ягодицы.
— Я принес еды, — невозмутимо сообщил ей варвар, присаживаясь у камина. И ни капли смущения в голосе! Айла с трудом заставила себя смотреть на стенку. Ей просто нужно привыкнуть. Похоже, у оборотней поголовно отсутствовал стыд. Но самое ненормальное — несмотря на страх, так и подзуживало повернуться. Да что ж такое! Для надежности Айла зажмурилась.