Песня любви
Шрифт:
Рика обняла брата и стала укачивать, не мешая ему выплакаться. И теперь было не важно, мог ли кто-то его услышать. Больше ничего не было важно…
На вход в конюшню упала тень, и у Рики по спине побежали мурашки. Она подняла глаза… Поднять голову, пошевелить рукой или ногой не было сил.
Свет и проход загородил высокий мужчина, на его опущенном мече виднелись следы свежей крови. Держащая меч рука была обнажена, мускулистые икры и бедра стягивали кожаные поножи. Поверх короткой туники на нем была надета свободная кольчуга… Все это свидетельствовало о том,
Его взгляд медленно прошелся по ней, в хищной усмешке сверкнули белые зубы.
– Что это у нас тут такое? – Его суровое лицо было гладко выбрито, что было редкостью для викингов. Впрочем, как и темные глаза. – Маленькая грязная курочка с цыпленком-переростком.
Кетил взревел, поднялся и, размахивая руками, бросился на мужчину. Он отступил в сторону и поставил Кетилу подножку, отчего тот свалился в грязь за порогом конюшни. Затем он шлепнул Кетила по заду широкой стороной своего длинного меча, наказывая его, как ребенка. Слегка.
Рика поспешила вскочить на ноги и накрыть брата своим телом. Всеми приемами искусства скальда, которым обучил ее Магнус, она постаралась «приказать» мужчине подчиниться ей.
– Нет, нет! Ты не причинишь вреда этому мальчишке. Хотя Кетил был на девять лет ее старше, он всегда казался моложе ее и нуждался в защите.
– Кажется, я не прав. – Мужчина вонзил свой меч в землю и оперся на рукоять. – Ты вовсе не грязная курочка. Ты скорее волчица. Не так ли?
– Нет, я скальд. – Рика выпрямилась во весь рост. Она считала себя слишком высокой для женщины и уже несколько лет могла смотреть Магнусу прямо в глаза. Однако чтобы встретиться взором с насмешливым взглядом мужчины, ей пришлось задрать голову.
– А ты убийца! – воскликнула она с храбростью, изумившей ее саму. – Ты убил одного из лучших скальдов. Позади тебя лежит Магнус Сереброголосый, самый отважный, самый лучший… – Голос ее дрогнул от горя.
Какое-то чувство, возможно, сожаление, мелькнуло на худых скулах мужчины, когда он через ее плечо посмотрел на труп Магнуса.
– Это и есть Магнус Сереброголосый? – Его рот сжался в тонкую линию. – Я слышал о нем.
– И благодаря тебе больше никто и никогда не услышит его. – Рика буквально выплюнула эти слова, вытирая слезы. Только необходимость заботиться о Кетиле удержала ее от яростного желания вцепиться в физиономию этого варвара.
– Я его не убивал, – заметил рейдер, всматриваясь в лежащее на земле тело старого скальда. – Но наверняка кто-то из моих людей сделал это.
Он стащил с себя кожаный шлем, и копна черных волос рассыпалась по его плечам, резко оттеняя нордически бледную кожу лба. Из ножен на поясе он вынул нож с роговой рукояткой, вложил его в руку Магнуса и сжал холодеющие пальцы мертвого скальда.
– Возьми, друг, – мягко произнес он. – Осуши за меня рог в Зале мертвых.
Затем он направился к пылавшему по соседству дому, подобрал там головню, вернулся, бросил ее в открытые двери конюшни и подождал несколько мгновений, пока пламя занялось.
Кетил снова разразился рыданиями, и Рика нагнулась, утешая его. Она чувствовала себя замороженной, неповоротливой, словно воздух вокруг нее сгустился и превратился в вязкую жидкость.
– Этого не может быть на самом деле, – настаивал Кетил. – Если бы это было правдой, я увидел бы это во сне, предупредил отца… и мы бы ушли отсюда.
Между бровями рейдера появилась морщинка.
– Что это с ним? – настороженно прищурившись, спросил он. – Он что, полоумный?
– Это лучше, чем иметь камень вместо сердца. – Щеки Рики запылали багровым жаром. Ярость… Гнев… Да, она могла это себе позволить.
– Он может работать?
– Он сильный. – Она сжала кулаки на талии. – Если кто-нибудь покажет ему, что надо делать, он запросто уработает таких, как ты.
– Хорошо, – заметил рейдер. – У нас нет места для бесполезных едоков. Пошли со мной. Вы оба.
– Никуда мы с тобой не пойдем. – Она скрестила руки на груди, решительно настроенная не подчиняться, хотя внутри замирала от страха. – Мы скальды и только что отъехали от королевского двора датчан. Нас нельзя брать в плен. Мы всего неделю находились в Хордаланде.
– Значит, вам не повезло, что вы покинули датчан. Может, вы и правда скальды, но это лишь твои слова. – Лицо его затвердело, как дуб зимой. – Кем бы вы ни были раньше, теперь вы рабы и принадлежите ярлу Согне.
– Полагаю, ты и есть этот ярл? – насмешливо поинтересовалась она.
– Нет, ярл – мой старший брат, Гуннар Харальдссон. – Уголки его губ приподнялись в мрачной полуулыбке. – Я Бьорн Черный, второй сын.
Он поднял меч и направил его острый конец на Рику и Кетила, приглашая следовать за собой к набережной. Черные блестящие глаза Бьорна, непроницаемые и беспощадные, были устремлены на девушку.
– С разговорами покончено, маленькая волчица. Пойдешь ты по доброй воле или я потащу тебя, но в любом случае ты последуешь за мной.
Кровь стучала в ее висках, глаза болели. Рика схватила за руку Кетила и повела к ожидающим у причала длинным ладьям. Вокруг все дымилось. Ее чуть не стошнило от запаха горелого мяса, но она шла, высоко подняв голову. Дочь Магнуса Сереброголосого не покажет свою слабость перед этим пропитанным кровью рейдером.
Впервые в жизни Рика пожалела, что она не мужчина и не может убить Бьорна Черного.
– Полагаю, ты считаешь себя героем и надеешься, что о твоих подвигах сложат сагу. Но ты просто убийца и вор, – говорила ему на ходу Рика, пытаясь пристыдить его.
Она понимала, что только дразнит его, а это глупо и опасно, но ненависть, обращенная на Бьорна Черного, позволяла ей что-то чувствовать и передвигать ноги. Молчать она не могла. Слова для нее были единственным оружием, раскаленная добела ярость переполняла ее и изливалась наружу… умно это было или глупо.
– Что, на острове англов больше не осталось монастырей? – В ее голосе прорезались визгливые нотки. – Нет больше сытых франкских городов, которые можно грабить? Почему ты убиваешь своих соплеменников?