Песня о неземной любви
Шрифт:
Он кивнул на щётку для волос.
Она всплеснула руками.
— А почему ты молчал?! Я полагала, что доставляю тебе удовольствие!
— Поначалу так и было. Но я же — не тави, чтобы выносить подобное часами!
Вместо ответа она принялась срывать с себя платье, запуталась длинными волосами в волане и всхлипнула. Он осторожно высвободил тёмные пряди из ворота одеяния и обнял её.
— А если сюда кто-нибудь зайдёт?
— Не зайдёт. Тави очень деликатны…
Длительное время спустя они столпились возле проёма входа, осторожно раздвинули портьеру из лиан, посмотрели
Ира проснулась поздним утром одна, но встревожиться отсутствием маура рядом с ней не успела. Он пришёл и сказал:
— Кеяна куда-то исчез, поэтому к уарагам мы не поедем, я там практически никого не знаю. Вернёмся к себе.
Тюк с подарками с трудом поместился на багажнике байка. Провожали их тави также большой толпой. Ира опустила ресницы, пряча ревнивый взгляд, когда Аолеа на прощание давала какие-то певческие инструкции Ирруору и положила маленькую ладонь ему на солнечное сплетение, глядя на него своими нечеловечески огромными ржаво-рыжими глазами.
Вернулись они почему-то к Лиорану. Ирруор снял Иру с байка и отнёс её… в медотсек к генератору.
— Зачем? Я же вроде уже в порядке.
— Надо. Меня грызёт твоя сотня. Несколько суток поспишь в капсуле.
Она испытала одновременно и радость, и досаду. Она-то полагала, что сейчас достанет шкатулку с пейзажной крышкой и наденет светящиеся бижу…
Такому обстоятельству обрадовался только Ондрил. Правда, радовался он рано — в эти несколько дней Ирруор мало времени проводил в кают-компании. Он занимался проверкой оборудования своего борта, вокалом, тренировочными поединками с Инто, плаванием в бассейне… Но главным образом он посменно с Лиораном дежурил возле капсулы.
— Не гони процесс с такой интенсивностью, терраночка может не выдержать.
— Она выдержит, я её чувствую, у неё даже голова не болит. Несколько дней побудет в заторможенном состоянии, только и всего.
— Не спеши. Я отдам тебе этот генератор…
Ира спала.
Вначале она лежала неподвижно, потом начала, не просыпаясь, время от времени менять положение тела. Однажды, явившись на очередное дежурство, Ирруор обнаружил, что она разметалась, как раньше. Он довольно улыбнулся, уселся и стал ждать.
Она проснулась, обнаружила себя раздетой и завёрнутой в хорошо знакомое покрывало. Она чувствовала себя отлично, только всё тело гудело, словно трансформатор высокого напряжения, а голова была тяжёлой и глаза не желали как следует открываться. Хотелось спать далее, в то же время остро ощущалась потребность навестить туалет и залезть в душ. Она попробовала подняться и обнаружила, что не держится на ногах, словно пьяная.
Он взял её на руки, отнёс туда, куда требовалось, и сначала усадил на горшок, как маленькую, а потом засунул в душ и принялся мыть.
Она ощущала неловкость, поэтому начала задавать вопросы.
— Почему на тебе герлон?
— Потому что я уже не первый раз тебя купаю…
Он сидел в ванне, скрестив ноги. Ира лежала головой у него на бедре, а он бережно расчёсывал её длиннющую
Она вздохнула от удовольствия и безмолвно задала вопрос. Он так же беззвучно ответил. И тогда она неторопливо выговорила вслух:
— Айю амау…
Герлон оказался стремительно сброшен…
Прошло ещё несколько дней.
Ира спала по ночам в том же генераторе, уже перенесённом на борт к Ирруору, и никуда не выходила, сознавая своё не очень адекватное состояние…
Прощание с друзьями и отлёт с Лтар Эмайтэн она запомнила плохо.
— Я провожу вас, — сказал Инто. — На некотором расстоянии…
Кахурское «блюдце» поодаль от планетной системы нырнуло в подпространство и зависло там на некоторое время. Ира пришла в себя. Кахурианин и землянка начали обсуждать пункты дальнейшего путешествия, когда на пульте прозвучал сигнал — космический SOS. Ирруор немедленно повернул корабль.
— Поблизости больше никого нет. Мы обязаны прийти на помощь…
На маленькой безжизненной планете без атмосферы находился только маяк с подземным бункером и складом. Маяк представлял собой огромный пилон посреди каменистой равнины. На поверхности планеты обнаружились лишь обломки стандартной «тарелки». Вероятно, тот, кто остался в живых и отправил зов о помощи, укрылся в бункере.
Ирруор приземлил свой корабль, велел Ире ждать его на борту, надел и проверил скафандр и собрался выйти наружу, когда она нерешительно остановила его.
— Не ходи один, дождись Инто.
— Ты что-то чувствуешь?
— Н-не знаю…
— Лучше я пойду один. Будет кому меня вытащить в крайнем случае. А вот если мы с ним попадёмся оба…
Если чайник буравить нетерпеливым взглядом, он медленнее закипает. Если пристально смотреть на экран средства связи…
Ира отвернулась и ссутулилась в кресле пилота.
Экран внезапно осветился, и рубку заполнил голос… Хивинча Оэренгайна.
— Привет, крошка. Твой котёнок у меня, посмотри. Поэтому слушай меня внимательно — ты прямо сейчас наденешь скафандр, выберешься наружу и пойдёшь к моему кораблю. Тогда я выпущу котёнка живым. Он пойдёт тебе навстречу, и посередине вы тихо и мирно, без глупостей, разойдётесь. Он отправится на свой борт, а ты — ко мне. В противном случае я медленно у тебя на глазах буду резать его на мелкие кусочки и проделаю ещё много чего интересного…
Мир плавно крутанулся вокруг своей оси и тут же возвратился на прежнее место. Мысль мелькнула быстрее молнии, не успев оформиться ни в слова, ни в картинки. Лицом к Хивинчу вместе с креслом развернулась весело хихикающая, откровенно радующаяся жизни барышня.
Хивинч поднял брови.
— Ма-а-аленький просчётик, пиратик-идиотик! Спасибо тебе большое за то, что освободил для меня эту прелестную железячку, которой я преотлично умею управлять! — Ира небрежно похлопала по пульту ладонью. — А я-то ломала голову, с кем бы его стравить, чтоб избавиться! Да всё как-то не получалось, уж больно трусливый самец мне попался!