Песня, призвавшая бурю

Диппель Юлия

Лес Кламм я знала как свои пять пальцев. Еще утром здесь был настоящий фейерверк ярких осенних красок. А сейчас не осталось ничего, кроме снега и льда. Даже защитные кроны листвы могли задержать метель лишь частично. Всю землю покрывало скрипучее снежное одеяло, а на стволах и ветвях древних голубых дубов лежал слой сверкающего льда. Ориентироваться из-за этого было крайне сложно. Понадобилось некоторое время, чтобы найти то самое гнилое дерево с полым корнем, в котором я прятала свои нехитрые пожитки: мешок с инструментами и магическое короткое копье из сибрилловой стали, которое уже не раз спасало мне жизнь. Все это я взвалила себе на спину и побрела дальше. На сей раз в умеренном темпе, потому что сломай

я что-нибудь, точно погибну, а ведь в стороне от дороги под снегом были скрыты ямы, корни и другие препятствия, о которые можно было легко споткнуться. Несмотря на то, что я очень старалась двигаться осторожно, я все равно несколько раз споткнулась. Трижды мне удалось в последний момент удержаться на ногах. В четвертый раз я пыталась увернуться от падающей ветки, которая сломалась под тяжестью льда и снега, отскочила в сторону и упала прямо в сугроб, приложившись при этом так жестко, что не сразу смогла вдохнуть. Некоторое время я лежала так, тяжело дыша и проклиная сегодняшний день – наверное, уже в сотый раз. И день, и эту разъяренную метель, и свой урчащий желудок, который уже переварил утренную горсточку орехов. Неудивительно, что у меня сил почти не осталось. Но я не собиралась так легко сдаваться. Бывало и хуже – и я выжила. Поэтому я трижды глубоко и спокойно вдохнула. Хватит разлеживаться. Каждая секунда, проведенная в сугробе, приближает меня к смерти от переохлаждения. Я выпрямилась и мрачно оглядела белый лабиринт обледенелых деревьев. Судя по всему, я еще даже до ущелья не дошла, за которым располагался пруд Каменных слез. А значит, впереди еще больше половины пути. Я очень не любила признавать собственные слабости, но продвигалась к своей цели я сейчас крайне медленно. Вечер скоро опустится на землю, и если я хотела пережить эту ночь – что я, собственно, как раз и планировала, – мне придется рассмотреть еще один вариант. Эта альтернатива мне совершенно не нравилась. В частности, потому что…

Внезапно я услышала, как кто-то приглушенно скулит, и в первый миг подумала, что, наверное, ослышалась. Природа молчала, за исключением того, что свистел ветер, шелестела покрытая льдом листва да угрожающе скрипели промерзшие деревья. В остальном же было тихо. По крайней мере, почти тихо, потому что через мгновение до меня снова донесся этот тихий писк. С опаской я пошла на звук и очень быстро выяснила, в чем же дело. Всего в паре метров от места, где я остановилась, огненная ласка попалась в железные силки. Благодаря своей блестящей рыжей шерстке и длинным желто-золотым перьям на хвосте этот зверек выделялся на белом снегу как яркий маячок.

Вот проклятые браконьеры! Нет, конечно, я и сама использовала подобные ловушки, но я их каждый час проверяла. Браконьерам же было безразлично, что животные – неважно, магические или нет – погибали от голода, застревая в силках. Или замерзали насмерть. А в такую погоду можно и не надеяться, что эти эгоисты изнеженные явятся сюда в ближайшее время. Зачем им спешить? Они, конечно, могут выкачать у ласки одем, пока она еще живая, но это принесет им лишь парочку сребреников. А эти мешки с дерьмом больше всего интересовались шкурками, перьями и когтями магических животных. Ведь за такой товар в городе им дадут несколько крон – даже за огненных ласок, которые плодились как крысы и так же легко и быстро попадались в ловушки.

– Повезло же тебе, что я решила изменить свои планы, дружок, – пробормотала я. Я хоть и не убивала никого, чтобы обогатиться, но вот еда мне была нужна. Но огненной ласке повезло, что избежала участи стать моим сегодяшним обедом.

И все же я не хотела упускать еще одну удачно подвернувшуюся возможность. Я вытащила пару инструментов, опустилась на колени рядом со зверем и решительно схватила его за шею. Ласка отчаянно пыталась вырваться – видимо, в силки она попалась не так давно, иначе была бы уже без сил.

– Да не дергайся. Я же освободить тебя хочу.

Я взяла меньший из двух моих кинжалов – тот, что был не из железа. Осторожно приставив его к шее ласки, я слегка надавила острием на артерию. Тут же выступили капельки крови. Тогда я подняла зверька над ящиком с железным порошком, который подготовила заранее. Едва кровь кидха попала на железо, она свернулась в маленькие шарики, которые тут же затвердели. Десяти капель было, пожалуй, достаточно. Я ведь не хотела, чтобы ласка ослабла от потери крови. Наконец я убрала кинжал, и на моих глазах рана на ее шее затянулась. У всех чистокровных кидхов была удивительная способность к самоисцелению, чему я даже немного завидовала. Только на раны, нанесенные железным орудием, эта способность не распространялась.

– А теперь беги, да поскорее.

С этими словами я освободила огненную ласку, и она со скоростью ветра скрылась между деревьев. Так, теперь мне лишь оставалось…

– Что это ты тут делаешь?

Я испуганно вскочила и машинально потянулась к короткому копью, спрятанному за плечевым ремнем моего мешка. Это был голос кого-то из кидхов. С кинжалом я бы далеко не ушла.

– Покажись! – прошептала я в метель.

Заманчивая компания

– Выше, смотри выше, девочка-человечка, – пропищало существо.

Прошло несколько напряженых мгновений, пока я вспоминала, откуда могу знать этот высокий голосок. Затем я увидела маленький световой шарик, который сложно было сразу заметить среди кружащихся хлопьев снега. Я раздраженно застонала, и напряжение мое сменилось отвратительным настроением. Вот только тебя сейчас и не хватало!

– Где ты была? Я тебя повсюду искал. Ты пряталась за стеной в светлом месте, да?

Я одарила гнетущим молчанием блуждающий огонек – как и всегда, когда он появлялся. Вместо этого я начала собирать свои вещи. Только что образовавшиеся кровавые жемчужины я сложила в одну из имеющихся у меня пустых жестяных банок, тщательно запечатала ящик с железным порошком и убрала все в свой мешок.

– Что ты тут делаешь? – снова спросил блуждающий огонек. – Тебе дальше идти надо. Когда с неба падает белая вода, людям нельзя мешкать.

– Да что ты говоришь, – проворчала я.

– Пошли, я знаю дорогу.

Я помотала головой и зашагала прочь. На запад. Обратно к дороге людей. Блуждающий огонек же начал кружить вокруг меня зигзагами – точно возбужденная стрекоза.

– Не туда, не туда! Тебе надо пойти со мной.

Я тяжело вздохнула.

– Ты когда-нибудь прекратишь?

– Что я должен прекратить? – невинно поинтересовался он. На деле же этот хитрый световой шарик был не таким уж невинным.

– Не знала, что ты и днем выплываешь. И давно? – спросила я.

– Скоро опустятся сумерки, небо достаточно темное, и ложных огней не видать. Они хуже всего. Из-за них я меркну, – пропел он и с силой врезался мне в плечо. Эффект был примерно такой же, как если бы муха начала биться в стену дома. А он повторял это снова и снова. – Ну пойдем же, девочка-человечка. Следуй за мной!

Стойко перенося его атаки, я продолжала идти своей дорогой. Объяснять блуждающему огоньку, что я вовсе не человек, тем более не стоило. Тогда он начал бы задавать еще больше вопросов, а у меня на это не было ни сил, ни терпения.