Песня синей птицы
Шрифт:
— Не знаю, — ответил маркиз. — Нам следует сейчас же отнести его кому-нибудь, у кого есть опыт обращения с животными. Рану надо промыть, потому что, как видите, капкан старый и ржавый.
— Как могут люди быть такими злыми… такими жестокими и ставить эти штуки в лесу? Никакое животное не заслуживает таких страданий.
— Не думаю, чтобы в этих лесах было много капканов, — ответил маркиз: он прекрасно помнил, что пять лет назад отдал приказ, чтобы на его землях не ставили капканы.
— Надеюсь, — отозвалась
— Колумб? — переспросил маркиз, глядя на песика, которого держал на руках.
— Я назвала его так за любопытство, — пояснила его хозяйка. — И вот смотрите, до чего это любопытство его довело!
При этих словах она тихонько всхлипнула и, вытащив носовой платок из-за пояса своего бледно-зеленого платья, начала утирать слезы.
— Вы читаете по-гречески? — спросил маркиз, невольно улыбаясь. — Или кто-то сказал вам, что «колумбус» по-гречески значит «любопытный»?
— Я немного знаю греческий, — просто ответила она. — Как мне благодарить вас, сэр, за то, что вы спасли Колумба?
— Пока еще рано так говорить, — ответил маркиз. — Я уже сказал, что его надо отнести к кому-то, кто знает собак и сможет обработать его рану.
— О Боже! — беспомощно воскликнула девушка. — Может, в деревне есть кто-нибудь? Я могу спросить.
— У меня есть идея получше, — отозвался маркиз. — Я знаю одного человека, очень опытного, неподалеку отсюда. Может, мы отнесем Колумба к нему?
— Мне совестно затруднять вас, сэр. Вы и так уже были слишком добры.
— Меня это не затруднит.
Глядя на незнакомку, маркиз вдруг понял, что она очень красива — какой-то необычной волшебной красотой эльфа. На ее маленьком заостренном личике сияли огромные глаза (зеленые, почему-то с удивлением отметил он), а вокруг головки вились, в полном пренебрежении к моде, очень светлые волосы. На ней была шляпка, которую она, по-видимому, сбросила, пытаясь освободить своего песика. Теперь она подняла ее и сказала:
— Можно, я понесу Колумба?
— Мне кажется, у меня ему будет удобнее, — ответил маркиз. — Видите, он уже почти не боится, кроме того, я ведь сильнее вас.
— Вы так добры! Если бы не вы, не знаю, что бы я делала. Я и не надеялась, что в лесу окажется кто-то, кто мне поможет.
— Вы могли бы встретить лесника-смотрителя. Но, несомненно, он обвинил бы вас в нарушении границ частного владения.
Ее глаза широко раскрылись.
— Нарушении границ частного владения? Я совсем об этом не подумала. Видите ли, раньше я с отцом гуляла по венскому лесу, который был открыт для всех. Я забыла, что в Англии леса принадлежат частным, жадным владельцам.
— Ну, не всегда «жадным», — возразил маркиз, — но в Англии для каждого его дом — это его крепость, и собственность — это часть его мира.
—
— Так вы были счастливы, гуляя в лесу до этого происшествия? — спросил маркиз.
— Да, очень, очень счастлива, — ответила она с легким вздохом. — Вы не представляете себе, что значит для меня снова оказаться среди деревьев, забыть… — Она замолчала и, вместо того чтобы закончить, сказала:
— Вспомнить то, что рассказывала мне мама, когда я была маленькой. Тогда леса для меня были населены нимфами, драконами и странствующими рыцарями.
Во время этого разговора они шли по лесной тропинке. Вдруг незнакомка остановилась.
— Конечно, вот вы кто! — воскликнула она. — Вы странствующий рыцарь, явившийся спасти меня — вернее, Колумба. Как чудесно, совсем как в книжке!
— Для меня большая честь, что вы так считаете, — с улыбкой отозвался маркиз, — Разве вы не понимаете? Все и вправду происходит словно в одном из рассказов моей матери, которые она читала мне на ночь. Последнее время я часто их вспоминаю. Я отчаянно испугалась за Колумба, и вдруг появились вы! Рыцарь, явившийся на помощь. Только вам следовало быть верхом.
— Извините за промах, — ответил маркиз. — Мой конь… э-э… занемог.
— А так как вы ищете славы и счастья, у вас нет денег купить нового! — Тут она вздохну ла. — Но вы поспешили на помощь — в латах это было бы трудно!
— И, несомненно, шумно! — сухо заметил маркиз.
Тут оба рассмеялись. Алтон заметил на щеках у нее очаровательные ямочки, в ее глазах загорелись проказливые искорки.
— Сэр, я запрещаю вам портить мой рассказ! — решительно сказала она.
— Обещаю не делать этого, — ответил маркиз. — Но скажите, почему вы так любите леса?
Она склонила голову набок, как будто обдумывала его вопрос.
— Думаю, потому, что у каждого есть на свете место, где ему хорошо. Одни наслаждаются близостью моря, других тянет в горы: это дает им что-то, что они не могут объяснить. Это что-то, наверное, духовного свойства. Она промолчала, потом продолжила:
— Но я всегда чувствую себя спокойной и счастливой, когда я в лесу. Среди деревьев я чувствую себя дома. А этот лес просто волшебный!
Маркиз огляделся. Вокруг росли в основном серебристые березы. Светлая зелень молодой листвы смыкалась над их головами; солнечный свет проникал сквозь нее лишь местами, ложась яркими золотыми пятнами на поросшую мхом дорожку.
— Вы и сами напоминаете лесную нимфу, — сказал маркиз. — В этом зеленом платье и без шляпки вы похожи на лесное существо.
Она улыбнулась. Алтон увидел, что улыбка осветила ее лицо, сделав его таким прекрасным, что захватывало дух.
— Наверное, мои родители это знали, когда выбирали мне имя.