Песня Сирены
Шрифт:
– Нина, сколько я еще должен тебя звать?-Влад трижды щелкнул пальцами прямо перед моим носом.-ты отлыниваешь от работы, птичка.
– М?-я без всяких эмоций посмотрела в его удивленные глаза.-прости, задумалась немного.
– Двенадцатый столик заказал кофе еще пять минут назад, а ты витаешь в облаках. Хочешь принести клиенту холодный кофе?-рассерженно пробурчал Влад.
На ажурной салфетки красовалась совсем маленькая чашечка горячего кофе, небольшая серебряная ложечка, которую Влад мог положить исключительно особенным клиентам, и на отдельном блюдце четыре кубика коричневого сахара. Я аккуратно взяла поднос с заказом и обернулась, чтобы поймать зрительный контакт с клиентом, как вдруг мои ноги буквально подкосились. Артур удивился не меньше меня, и теплая улыбка на секунду выдала его совершенно иную от шаблона натуру. Ступая, словно по подиуму я пыталась, как можно меньше вилять бедрами, как можно меньше ступать так, чтобы грудь подпрыгивала
– Официанточка, да?-Артур отодвинул поднос с заказом чуть в сторону.-забавно.-он ухмыльнулся.
– Забавно? Что именно?-улыбнулась я поджимая под себя края платья.-что ты считаешь забавным?
– Черт бы побрал Вику, но я выпрашивал о тебе многое, но она тактично умалчивала любую информацию про тебя.-Артур облизнулся.-неужели не хотела выдавать, что ты простая официантка?
– Политика «Пандоры» обеспечивает полную конфиденциальность своим клиенткам, как и их личную безопасность от нежелательных эксцессов.-гордо проговорила я, словно являюсь кем-то значимым в этой организации и говорила эту фразу миллионы раз.-и к тому же, что плохого быть простой официанткой? По порно фильмам они вторые после горничных и секретарш.
– Да, обслуга всегда возбуждает своей покорностью и желанием пресмыкаться.-Артур отпил глоток кофе.
«Baby tonight, я baby tonight, девочка-ночь меня называй, и в город любви ты приглашай, нежно, прошу, меня обнимай! Baby tonight, я baby tonight, больше с другими ты не гуляй, не говори никогда мне: «Прощай», я Baby Tonight!» - пропел звонкий голосок певицы из колонок магнитофона и припудренная улыбка не сходила с моего лица еще некоторое время. Я понимала, что выгляжу странно, но эта радость была какая-то наркоманская. Словно песня была обо мне, а не о какой-то «девочке-ночь». Ощутив затылком злой взгляд Влада, я обернулась, и он дважды показал мне пальцами на висок указывая на мою недалекость. Я вернулась к барной стойке, за которой меня уже дожидалась самая настоящая истерия.
– Нин, ты совсем поехала?-прошипел Влад.
– А что я сделала?-совершенно не понимая спросила так же шепотом я.-что случилось?
– Вот дура, а. Ты уже на работе заигрываешь с клиентами? На кой черт ты к нему села? Ты что совершенно слепая и не видишь, что он клацая возле тебя зубами потому что ты доступная пустышка?-продолжил злобно шипеть босс.-глаза разуй уже, хватит мне тут флюиды свой плескать.
– Влад,-спокойно заговорила я.-да какая муха тебя укусила?
Говорила ли это его ревность? Или же из «серой мышки», какой Влад так привык меня видеть, я и в самом деле превратилась в «укротительницу»? Если да, то мне его искренне жаль. Артур возник между нами так же неожиданно, как и появился для меня. Оставил поднос на барной стойке, расплатился за кофе на кассе с Владом, и оставил очень приличные чаевые мне. Он накинул на плечи свой серый пиджак, и снова улыбнулся мне.
– Кстати, Нин, какие планы на вечер?-спросил Артур нагло облокотившись на стойку.-у меня есть свободное время, и можем перейти ко второму занятию.
– Слушай, а ведь…-хотела было ответить я, как вдруг меня перебил Влад.
– У нее вечерняя смена, а после уборка. Так что, голубчик, не в этот раз.-самодовольно улыбнулся босс и Артур усмехнулся.-в другой раз, понял?
Артур ушел оставив меня посреди шумного зала наедине с собственными желаниями, переполняющей радости неожиданной встречи и нарастающего потока самой честной страсти. Все вокруг меня превращалось в круговорот самых настоящих фантазий и постепенно зал стал темным, словно скрываясь где-то в тумане. Я могла поклясться, что в мыслях только одно – он и мое дико желание показать, какой распутной могу быть. Это так нечестно по отношению к Сергею, но разве я изменила? Мысленно – да, но не телом…тем более, что мысль о сексе с ним преследовала меня уже без вранья, но четырнадцать дней. Нельзя сказать, что в отношениях я приемлю измены, но, черт возьми, если она так чертовски сладка, то моральная атараксия в лучшем эпикурейско-гедоническом смысле будет прекрасна. Легкая зависть стала моей спутницей сразу после того, как я узнала кто его жена. Удивительно, но будь он моим мужчиной, то я всю себя посвятила бы ему, доставлению удовольствия для него только бы слышать приглушенный стон…И вот сейчас возникает одно из желаний – говорить, открываться, рассказывать ему о своих самых эротических фантазиях, ибо я знаю, что он поймет их, не осудит…
Я представила, как было бы прекрасно остановить его сейчас на секунду, чтобы на зависть всем мужчинам встать перед ним на колени и просить разрешения на исполнение не самого виртуозного минета. Меня шатнуло. Я представила, как он запускает свои тонкие пальцы в мои волосы медленно подталкивая, чтобы я опустилась на корточки так, что подол платья задираясь на бедрах откроет для гостей кафе черный, кружевной треугольник моих трусиков. Судорожно перебирая пальцами ширинку, спускаю с него
На миг…только на миг я представила, какое это сладкое место – стать его женщиной во всех смыслах и застонала от блаженного удовольствия. Только реальность способна все вернуть на свои места, позволив мне вспомнить, что он посторонний мужчина. Все сомнения пересилила одна только мысль, что любовница тоже подходит под категорию «моя женщина». Я принялась яростно надрачивать его член посасывая головку так сильно, так вкусно и жадно, как будто хочу высосать всю его сперму. Через несколько минут горлышком почувствовала долгожданные конвульсии. Он застонал и напрягся, а я заглотила его глубже, и в туже секунду почувствовала, как в горло ударила струя горячего, горько-сладкого семени. Ее липкость и густота на секунду доводили до тошноты, но ты ведь вовсю представила себя «его»…и теперь ты женщина глотающая семя своего мужчины. Я тщательно облизала его ослабевший удовольствием член, и он одарил меня нежнейшим поцелуем в макушку, словно благодарит за это наслаждение…
– Выскочка. Думает, что если он поиграл бровями, то моих официанток можно уводить. Урод, мать его.-пробурчал Влад выбивая меня из всех похотливых мечт.-вот урод, я прям не могу. А ты тоже хороша, развесила уши и введёшься на сладкие речи этого подонка.
– Да что ты завелся, а?-устало вздохнула я.-он просто общий знакомый.
– Ага, у него текучка официанток. Вот он и ходит метит своим глазом, где и кого увести из кафе в свой притон.-Влад зашипел.-думает, что если владеет баром с бл*дьми, что вертят задницами, то ему можно все.
– Ты к нему необъективно относишься.-нежно улыбнулась я вспоминая собственные мечты.-просто он любит внимание женщин, а таких простушек официанток вроде меня навалом в любом кафе.
– На что это ты намекаешь?-опешил Влад.
– Не намекаю, а говорю прямо. Как официантка я его интересую в последнюю очередь.-мечтательно вздох.
– Так, я не понял, а как кто ты его интересуешь?-босс громко поставил чашку на стойку всем своим видом показывая ревнивое недовольство.
– Забудь.-мечтательно простонала я провожая взглядом растворяющуюся фигуру мужчины-мечты.-просто забудь.
… не говори никогда мне: «Прощай», я Baby Tonight…
Глава 7
С приходом мая в кафе становится «горячо», ибо открывался не только период мороженого, но и разных коктейлей. Однако разных разовых ларьков, и мини-холодильников, стоящих по пути от вокзала до главной дороги было так много, что лишь меньшая часть людей могла добраться до кафе Влада. Почему-то, именно время с мая по сентябрь мы уходили в небольшой минус, но все же, продолжали работать. Кроме постояльцев, которые делали нашу основную выручку никого нового особенного и не было, но каждый год Влад тратится на сиропы, мороженое и разные допинги для десертов с таким колоссальным размахом, что на секунду забывает одно простое правило – ЭТО НЕ ОКУПАЕТСЯ!!! С мая в городе становится как-то по жуткому шумно: многочисленные мамочки с детьми буквально оккупируют центральный парк создавая шум и гам, а еще столпотворение и ужасную духоту. Любительницы «легкого» шопинга заполоняют собой бутики и секонд-хенды, а студенты и музыканты-школьники вспоминают, что знают два аккорда на гитаре и не хуже мамочек оккупируют совершенно все голося из каждого закоулка района излюбленную всеми «батарейку» так, что на секундочку даже веришь, что песня грустная, а музыкантам подкидываешь пару десяток в надежде, что горлопаны наконец-то заткнуться. Некогда популярные рестораны моментально становятся кафе-мороженными и своими яркими вывескам крадут туристов и наших потенциальных клиентов, но я не отчаиваюсь, и только Влад, как всегда бьет себя по голове. Это можно сказать наша традиция. Мое спокойствие – его истерика. Все недовольство буквально читалось в его лице, но в какой-то момент я с ним даже свыклась, ведь май стал для меня самым настоящим спасением. Как оказалось, в ту нашу ссору с Сергеем он подал заявление на развод, а спустя месяц меня пригласили на суд, где я не стала устраивать цирк и развелась с этим глупым вышибалой, а с Артуром больше не встречались. На некоторое время я даже прекратила контактировать с женским обществом «Пандора» и всерьез занялась работой. Это приносило мне какое-никакое, но расслабление.