Песня в облаках. Том 3
Шрифт:
На какое-то время воцарилось молчание, прерываемое лишь звуком шагов — похоже, кто-то ходил по комнате из стороны в сторону. Энжи слушала, боясь даже пошевелиться. Затем Флорен вздохнул и продолжил таким же жизнерадостным тоном, как и раньше. Однако теперь Энжи услышала в его голосе нотки угрозы.
— Вы же умный человек, генерал, — начал мужчина. — Неужели вы с самого начала не понимали, что Иль’Пхор — ваш остров. И ваша проблема. Вы должны показать другим пример. Все ждут сильного лидера, которым, как мне казалось, вы и являетесь. Или, по крайней мере, можете таковым стать.
Он
— Ни один остров не бросится грудью в ядовитые заросли, пока кто-то не прорубит путь. Не помогут ни технологии, ни оружие, ни деньги. Даже моя харизма, и та не помогла. Вы назовёте это трусостью? Да, скорее всего. Но другие решат, что это предусмотрительность. — Он помедлил, а затем продолжил ещё более вкрадчивым, мурлыкающим голосом, словно одна из искусительниц в борделе. — Уж не думаете ли вы, что я вас обманываю, генерал? Не предполагаете ли, что я делаю что-то за вашей спиной? Нет, уверен, вы просто на взводе, из-за последних событий, и потому себя так ведёте.
— Думаю, что ты вертлявый сукин сын! — повысил голос хозяин дома. — А ещё, я думаю, что все вокруг меня — сраные трусы, не способные что-либо сделать.
— Людям свойственно ценить свою жизнь, — заметил Флорен. — В этом нет ничего плохого.
— Есть вещи и более стоящие. — Презрительно бросил генерал, а затем глубоко вздохнул. Дерево в дальнем конце кабинета скрипнуло. Похоже, мужчина всё же опустился за стол. После долгой паузы и каких-то непонятных звуков, он вздохнул ещё раз. — Боги, неужели эта штука так ценна?
Энжи показалось, что она слышит какой-то шум на лестнице, и чуть отстранилась от двери. Но, услышав эти слова, что-то внутри неё напряглось и встрепенулось, и девушка припала к входу в кабинет снова, забыв обо всём остальном.
Принцесса вдруг снова что-то почувствовала. Мимолётно, словно ветерок, который потрепал её волосы. Ощущения были почти такие же, как в её комнате. Будто бы кто-то звал её. Совсем тихо, едва слышно. Где-то совсем рядом. И Энжи хотелось откликнуться на этот зов.
Внутри кабинета стукнула какая-то дверца, и наваждение прошло, хоть и не полностью. Энжи несколько раз моргнула, стараясь прийти в себя. Сердце в груди продолжало быстро стучать.
— Мне порой кажется, — продолжал за дверью генерал, — что я уже не помню, как мы всё это начали и почему. Не помню той ненависти, что я испытал в день, когда закончилась война. И в эти моменты я думаю, а не сумасшествие ли всё то, что мы делаем? Но иногда… Иногда я просто себя ненавижу за это чувство. За сомнения. За эту слабость. За то, что не помню. Будто бы даже думать о том, чтобы отступить — предательство.
Энжи услышала, как кто-то в кабинете вздохнул, сделал несколько глотков, а затем поставил стакан на стол. Следом за этим раздалось журчание вновь наливаемой в него жидкости. Флорен всё это время провёл молча.
— Расскажите мне о мэре Олси, Флорен, — вновь заговорил генерал своим обычным ледяным голосом. Если Энжи и показалось, что секундой ранее он слегка дрожал, то теперь это чувство прошло. — Что с ним сейчас происходит?
— О! — почти восторженно воскликнул толстяк, по всей видимости, обрадованный возможностью сменить тему. — Он полностью раздавлен. Да, к тому же, в бешенстве. Об этом я сделал вывод после вчерашнего дня. — Человек в зелёной бабочке хрипло усмехнулся. — Думаю, мэр уже догадывается, что вы его предали. Однако у него нет других союзников, как и возможности пойти против вас.
— Он и его отпрыски — настоящие занозы в заднице, — раздражённо заметил генерал. — Они чуть было не испортили всё в борделе. Появись солдаты чуть раньше, и мы бы не успели закончить начатое.
— Но всё получилось так, как нужно! — воскликнул Флорен. — Неужели, это не повод для радости?
— Я не приказывал тебе устраивать там бойню.
Энжи напряглась, прислушавшись. Ей вновь показалось, что с лестницы доносились какие-то звуки, но она не могла уйти сейчас. Неужели слова генерала, значили именно то, о чём она подумала?
— Порой нужно сделать то, что требуется, — толстяк говорил всё также беззаботно. — Благодаря моей… эм… нашей работе, вы получили поддержку людей, как и было задумано.
— Я надеялся, всё пройдёт чище и аккуратнее, — буркнул генерал.
— О! — воскликнул вновь его собеседник. — Всё прошло просто прекрасно. Договора с каждой гильдией заключены, люди стекаются в ваши лагеря. К тому же все будут заняты, стараясь занять освободившиеся места у кормушки, и будут рады союзу с вами. Главы гильдий должны были умереть. Другого пути не было. Это ослабило мэра Олси, и сделало вас единственным претендентом на его место. — Мужчина вновь издал смешок и добавил. — Ну что же вы, генерал? Разве не произошло, именно то, чего вы добивались? То, что вы и приказывали.
Энжи вздрогнула, и отшатнулась от двери. Зацепила графин на тумбе рядом, и тот едва слышно звякнул, задев расставленные рядом фужеры, а девушка подхватила его, не позволив издать ещё какие-то звуки.
Сердце у Энжи готово было вырваться из груди, а руки дрожали.
Боги! Флорен однозначно говорил о нападении на бордель. Генерал сказал принцессе, что их нашли солдаты мэра, но, похоже, это была не вся правда. Если всё так, как только что сказал мужчина с зелёной бабочкой, то именно генерал был виновен в смертях глав гильдий. Был виновен в смерти собственного сына. В смерти Джервиса.
Энжи, прикусив нижнюю губу, попятилась в сторону лестницы, чуть ещё раз не наткнувшись на тумбу.
То, что она услышала, было хуже даже самых смелых её опасений. Она вспомнила, как генерал пришёл к ней в комнату и долго высматривал что-то в окне. Вспомнила, как закрыл дверь в свободное крыло борделя. Вспомнила его безучастное лицо и холодный голос, когда он скомандовал девушке убегать вместе с ним.
Неужели он и правда приказал убить всех этих людей? Приказал после того, как каждый из них заключил с ним договор. После того, как каждый отдал ему своих людей и средства, чтобы помочь в борьбе против мэра. Даже Энжи уже согласилась выступить на его стороне, так зачем же были эти смерти? Неужели генерал Болло так не хотел делить с кем-то власть, что собственноручно убрал всех конкурентов?