Песок, оазис, два верблюда

Шульгина Анна

Навигатор показывал им ближайший маршрут, зигзаги которого сильно напоминали путь ошалевшей в неволе мухи, пытающейся вырваться через закрытое окно.

– А ты уверен, что мы идем правильно?
– решилась задать тот самый, бесящий всех мужчин, вопрос Ева, когда они два раза прошли мимо одного и того же фонтана.

– Уже нет, - мотнул головой Денис, беззвучно ругаясь в адрес навигатора и всей спутниковой сети.

– А если у аборигенов спросить?

– А ты их тут видишь?
– Денис кивнул на кучку сосредоточенно фотографирующих все

подряд японцев, которые в настоящий момент представляли собой все богатство разумной жизни в обозримом пространстве. Группа из десятка особей слушала своего собрата по территории проживания так внимательно, словно им объясняли, как быстро и легко заработать миллион, ничего при этом не делая. Иногда инстинкты пересиливали, и кто-то из туристов все-таки щелкал фотокамерой.

– Пойдем по запаху, - внесла рацпредложение Ева, принюхиваясь к ветерку, донесшему аромат пряностей и чего-то похожего на ладан.

– Тогда вперед, - хмыкнул Денис и, в конце концов, не удержался.
– Придем на рынок, я тебе ошейник куплю. Гламурный, в розовых стразах.

– Никогда! Я ненавижу розовый, - доверительно призналась Ева, таща на буксире свою охрану.

– Значит, просто кожаный, зато надежный, - кивнул мужчина, чем заработал укоризненный взгляд своей спутницы.

К их обоюдному удивлению, оказалось, что ходили возле того самого рынка кругами.

– Тебя вместо поисковой ищейки можно использовать, - замысловато похвалил Еву Денис, когда они вышли-таки к рядам, где шла бойкая торговля всем, чем можно, и чуть-чуть тем, что нельзя. Впереди был слышен громкий гомон из спорящих и торгующихся голосов, тявканье, блеяние, ржание и ещё какие-то странные звуки, которые у самой Евы напрочь отбили желание знакомиться с существом, их издающим.

– Чего ты так испугалась? Это верблюд, - подсказал Денис, подталкивая девушку в сторону торговых рядов. Та не то, чтобы сопротивлялась, но и не особо торопилась в объятия торговцев.

– Может, ну их, эти сувениры? Что-то мне перехотелось, - призналась Ева, продолжая упираться всеми конечностями. Но силы были неравны, и девушку почти насильно окунули в мир арабского гостеприимства и торговли. С обувью проблем не было, в первом же магазинчике пожилой и, о, чудо!
– молчаливый мужчина, мелком посмотрев на сунутую ему почти под нос ножку, украшенную чудовищным сланцем, сразу принес пару закрытых женских туфелек, которые сели на Еву, как влитые. А вот с танцевальным туалетом все оказалось гораздо сложнее. Ими пестрело столько лавок, что если бы Ева с Денисом обошли хотя бы половину, можно было бы забыть обо всех экскурсиях - намеченный километраж они бы выполнили.

Первые несколько нарядов Ева, как и любая уважающая шопинг девушка, примерила с удовольствием. Чем больше их становилось, тем меньше было желания их надевать.

– Я уже не могу, - взмолилась девушка, видя, что радушная продавщица волочет к ней груду тряпок таких ядреных расцветок, что при одном только взгляде на это радужное разнообразие, её виски начало сводить от боли.
– Какой

взять? Ткни в любой, - попросила Ева Дениса, который в тот момент внимательно слушал ещё одного сына пустыни, который активно жестикулировал и пытался утащить его в сторону рядов с живностью.

– Бери этот, - не глядя и не отвлекаясь от беседы, посоветовал мужчина, махнув в сторону висевшего на стене синего шелка. Обрадованная проявленной инициативой арабка закивала и, лопоча на замысловатой смеси арабского и английского, прихватив выбранный текстиль и уже почти несопротивляющуюся Еву, потащила в подсобку на примерку.

Нацепив тряпочки и повесив на положенное место платок с монистами, Ева посмотрела в зеркало и поняла, что возьмет его. Только не Юльке, а себе. Все равно Никита жену никуда в таком виде не пустит, а вот самой Агеевой наряд мог пригодиться, как оружие на полях эротических сражений. То, что по идее должно было быть шароварами, представляло собой подранные на лоскуты широкие штанишки, настолько прозрачные, что только родные Евины стринги не позволяли перевести костюм в разряд совершенно неприличных. Верх был сшит из обрезков низа. А поскольку, похоже, ткани было впритык, а швея - чрезвычайно экономной, то лиф, состоящий из трех узких ленточек и почти килограмма бусинок, пайеток и бисера с успехом прикрывал только соски.

Осмотрев себя в зеркале и решив, что выглядит весьма и весьма, Ева вдруг поняла две вещи. Первая - она хочет своего охранника, что само по себе не очень хорошо, не в её привычках спать с темными личностями. Вторая - ей до нервного чеса захотелось показаться ему в этом наряде. За все то время, пока они общались, Ева ни разу не поймала на себе раздевающий взгляд, что нервировало и заставляло усомниться в собственной привлекательности. Но, что самое страшное, мысль, что разомлевший от лицезрения её красот мужчина выдаст свои секреты, пришла далеко не первой.

В который раз посмотрев на часы и мысленно прокляв способность женщин несколько часов мерить наряды, а потом выбрать тот, который попался под руку первым, Денис продолжал слушать юркого мужичка, который горел желанием продать ему верблюда. Вопросы, типа - зачем Романовскому в Москве верблюд, и сколько животное будет добираться своим ходом до России, владельца не особо волновали. Как это зачем верблюд?! Как вообще можно задавать такой вопрос?! Ладно, не нужен верблюд, возьми лошадь! И лошадь не нужна?! Тогда ослика!

Решив не дожидаться, пока из всего ассортимента останется только какой-нибудь пустынный тушканчик, Денис, сверкнул мрачной улыбкой, от которой слова, расписывающие достоинства козы, встали у продавца поперек горла, и зашел в святая святых.

– Ты долго ещё? Мне тут уже предложили купить передвижной зоопарк.

– И ты отказался от такого заманчивого предложения?!
– хихикнула Ева из-за ширмы.

– У меня уже есть подопечная, которую нужно пасти, - негромко ответил Денис, прислушиваясь к шуршанию и мелодичному звону, доносящемуся из подсобки.
– Скоро?