Песок, оазис, два верблюда
Шрифт:
Подумав ещё полчаса и заработав головную боль, Ева погасила свет и свернулась под одеялом. Её начало немного знобить, но идти на кухню за таблетками девушке не хотелось, и она пообещала себе полежать буквально минуточку, а уж потом... В конце концов, решив, что на ней все заживает, как на собаке, Ева начала погружаться в сон. Который оборвал грохот и звон битого стекла.
– Сволочь ты, Степа...
– Да угомонишься ты или нет?!
– простонала Ева, проснувшись через несколько часов от раздраженного кошачьего мява и шипения, доносящегося откуда-то из коридора.
– Степа, я же сейчас
– не открывая глаз, крикнула она в ту сторону. Все стихло.
– Вот и правильно, не зли хозяйку, - пробубнила девушка, пребывая в полудреме.
Через некоторое время матрас рядом с ней прогнулся, отчего Ева автоматически сползла на середину кровати.
– Чем они тебя кормили? Отожрался не хуже кабана...
– Раньше ты вроде не жаловалась, - молвил кот голосом Дениса. У сонной девушки ушло около минуты для того, чтобы составить общую картину, исходя из ощупывания лежащего рядом тела и звукового ряда.
Порядочная женщина должна была завизжать и, прикрывая полуобнаженное тело сползающей простыней, указать наглецу на дверь. Но, во-первых, Ева зверски хотела спать, во-вторых, после того, что у них было в Египте, изображать из себя оскорбленную невинность было бы глупо и смешно. С демонстрацией результата диет и вовсе полный провал - на девушке была хоть и симпатичная, но довольно закрытая пижама, так что сверкнуть прелестями ей не удалось бы при любом раскладе.
– И что ты тут делаешь?
– разодрать глаза не получилось, и девушка после третьей попытки перестала стараться разглядеть незваного гостя. Только потом до неё дошло, что в комнате должно быть темно, потому рассмотреть что-то все равно невозможно. Вскакивать тоже не хотелось, она так уютно свернулась, и выгнать Еву из-под одеяла могла бы разве что угроза пожара.
– Другого места не нашел?
– Мне тут больше нравится, - Денис подтянул девушку поближе к себе, осторожно обнимая за плечи.
– И потом, я больше суток не спал, неужели тебе меня не жалко?
– Ладно, оставайся, раз уж сегодня бомжуешь, - вывод был немного неожиданный, но она явно находилась в странном полусне, так что мужчина не стал ничего уточнять. Это именно тот случай, когда лихо лучше не будить.
– Я тебе утром плешь проем, - зевнув, закончила Ева и засопела, уткнувшись носом в его шею.
Романовский немного подождал, но девушка продолжала спать, свернувшись клубком, и не прореагировала, даже когда он прижался ко лбу губами, проверяя, нет ли температуры. От её размеренного сонного дыхания было немного щекотно, но Денис даже не подумал отодвинуться. Когда ещё доведется вот так полежать, обнявшись, и при этом не попасть под её язвительность?
Несколько часов за рулем вымотали мужчину, но сейчас он не жалел, что сорвался из дома на ночь глядя. Ему было как-то спокойно, когда Ева рядом, во всяком случае, не приходилось дергаться, думая, как она там.
Сам того не заметив, мужчина уснул, не заметив, что Степан, мстительно щурясь, тихо выскользнул в коридор...
Ева проснулась от того, что кто-то медленно и с удовольствием жевал ей большой палец на ноге. Коту было все равно - отпуск у хозяйки или нет, но от привычного расписания, а соответственно и того, что его обязаны покормить в шесть утра, отказываться не собирался.
Дрыгнув ногой, она отогнала зверюгу и попыталась снова спрятаться по одеялом. Почему-то в кровати было тесно и как-то не так. Что
Обнаружение рядом постороннего элемента в виде дрыхнущего Романовского подействовало на девушку не хуже ледяной воды за шиворот. Резко расхотелось спать, зато появилось желание немного придушить его за самоуправство. Она всего ожидала, но чтобы вот так нагло пролезть в кровать, воспользовавшись её сонным состоянием...
В голове мелькнула дурная мысль отомстить в том же духе, типа, привязать к кровати, но потом представились совсем другие картинки, из раздела "18+", и Ева запретила себе даже помышлять об этом. Но то, что он волновал ей не только разум, но и тело, к сожалению, факт. Осторожно проведя ладонью вверх и мимоходом поцарапав локоть об отросшую щетину на лице, она тихо, по миллиметру, стащила со своей поясницы прижавшую её руку и так же медленно и осторожно сползла с кровати.
Перевести дух Ева смогла уже только в коридоре, после того, как плотно прикрыла дверь. Н-да, ситуация, времени, чтобы отоспаться - дофига, но в собственную спальню не вернешься, потому что там спит небезразличный тебе мужчина, а ложиться в гостиной тоже не хочется, диван там красивый, но неудобный. Дилемма, блин...
Что-то теплое потерлось о её ноги, и девушка вздрогнула, не сразу поняв, что это Степан.
– Чего тебе?
– шепотом спросила Ева, щелкнув выключателем и на пару секунд ослепнув от яркого света. Проморгавшись, она увидела, что кот переводит умоляющий взгляд с неё на черное мужское пальто на вешалке и обратно.
– Твою мать...
– она в панике осмотрелась, но обуви Дениса не увидела. Тут одно из двух - либо Степа в приступе ревности сожрал его туфли, либо Романовскому хватило ума убрать их в шкаф. Но, поскольку такое чудо, как аккуратный и дисциплинированный мужчина ей ещё не встречалось, девушка подозрительно посмотрела на кота и попыталась припомнить размер лапы Дэна. Нет, не похоже, чтобы котик умял штиблеты примерно сорок шестого размера, для этого он слишком злой и голодный. Заглянув на обувную полку, Ева чуть не присвистнула - потерянное стояло там, нервируя Степана своей близостью и, одновременно, недостижимостью. Теперь становилось понятно, почему животное так психовало: вещи недоступны, а они с Денисом спали слишком крепко, чтобы обратить внимание на шипение, царапание и прочие проявления дурного кошачьего нрава.
– Значит, не судьба, - кивнула она Степе. Кот раздраженно хлестал хвостом по полу, не желая мириться с такой наглостью - пришел посторонний мужик, выжил с законного спального места рядом с хозяйкой, да ещё и предусмотрительно убрал все вещи!
– Пойдем, покормлю, животное.
Не сказать, чтобы зверя удовлетворила такая неравноценная замена - похрустеть "Вискасом" вместо того, чтобы написать в туфли врага, но альтернативы не предлагалось, потому Степа, недовольно передергивая шкурой, пошел на кухню.