Пьесы и пьески
Шрифт:
Танцуют. Паха с Бизер. Эдик идет приглашать Соню. Но она отрицательно качает головой, приглашает Маркота. Тогда Эдик, как и Аммоний Кобальтович, танцует с бутылкой. Мимо пролетает Ларри, старается перекричать музыку:
– Эй, прекратите, остановитесь. Потом будет поздно. Ну, смотрите же, запоминайте: “Двойной разворот”… “Вираж-горизонт”… “Кросс с подкруткой”… Фигура высшего пилотажа «Петля Ларри»… Эй, ну что же вы, эй…
Его никто замечает. Раздосадованный Ларри улетает.
Веселье потихоньку стихает. Аммоний Кобальтович садится и засыпает. Эдик
Соня:
– У тебя красивая голова.
Маркот, ощупывая:
– Вот никогда не думал…
Соня, рассматривая всклокоченные волосы Маркота и что-то прикидывая:
– Правда, правда… Ее бы еще помыть шампунем и такую прическу можно сделать.
Маркот:
– Наверное, действительно надо что-то сделать. Раньше просто не для кого было. Никто мою голову не замечал, никто, как Бизер, не обнюхивал. Я привык не обращать на себя внимания. Опустился малость…
Соня:
– Это, наверное, очень не просто здесь одному. Я бы не смогла.
Маркот:
– И я не представляю, чтобы было бы, если не Паха.
Соня:
– Паха?
Маркот:
– Да, мы некоторое время с ним вдвоем здесь были. Потом я отремонтировал спасательный двигатель, но не знал, что лучше: воспользоваться им или нет. Пока думал, Паха стащил движок и “чао”, “адью”. А впопыхах он оставил сумку. С героином.
Соня:
– С героином?
Маркот:
– Да, я хорошо знаю эту штуку. Когда-то писал о наркотиках… Ну вот: остался я один, а потом, потом прилетели «жуки»…
Соня:
– Жуки?
Маркот:
– Это те, что прилетали сегодня. Они хотели отправить меня куда-положено по инструкции. Но прежде спросили «Оружие, драгоценности, наркотики есть?» Я сказал, что есть. Но не отдал им все сразу. Наболтал, что готовлю эту отраву сам по собственной технологии. И мы договорились: я им – “наркоту”, они мне – продукты, воду и прочее там.
Соня:
– А ты у них не спрашивал…
Маркот:
– Нет, они, ведь, всего-навсего «жуки»…
Соня эхом:
– Всего-навсего “жуки”…
Маркот:
– Конечно, первое время было тоскливо. И я не выдержал, укололся… (достает шприц) Извини, пора…
Соня:
– Это обязательно?
Маркот:
– Теперь уже да. (колется)
Соня:
– А я ни разу не кололась… И даже не курила. Хотя у меня зажигалка есть. (встряхивает ее, щелкает) Вот, работает…
Маркот:
– И я тоже не кололся. Пока не попал сюда. А теперь уже все равно.
Соня:
– А
Маркот:
– Все бизнес-планы хороши на бумаге. Написать их несложно, а вот выполнить… Всегда вмешается какой-нибудь «форс-мажор» – непредвиденные обстоятельства. А «жуки» – это и есть наш “форс-мажор”. Впрочем, предвидеть их действия после того как порошок кончится, совсем несложно…
Соня:
– Значит, осталось совсем немного?
Маркот:
– Да, думаю, скоро закончится.
Соня:
– Поцелуй меня…
Маркот пожимает плечами и целует.
Соня:
– Обними.
Маркот обнимает:
– Соня. И это все, что я могу. Кроме этого (показывает шприц) мне уже давно ничего не нужно…
Соня:
– Дай и мне.
Маркот:
– Нет.
Соня:
– Тебе разве жалко? А мне будет легче. В голове такой беспорядок. Я вроде все понимаю, а не понимаю…
Маркот:
– Ладно. Закрой глаза.
Вкалывает ей. Соня опускает голову на плечо Маркота. Поет вместе с ним:
«Расцветают цветы.Над рекою мосты.Над горой красный флаг.Всюду стаи собак.Я сижу на коне.Конь стоит на стене.Под стеною бобры.К ним собаки добры.И струится толпаСквозь распятье попаНас глотает закатИ строчит автомат.Расцветают цветы,Расцветают цветы…»НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ЖДЕТ ТЕБЯ СОБАКА
Некто осторожно выглядывает из-за кулис:
– Ну, вот: немного осталось. Немного, но это самый опасный участок. Ни деревца, ни кустика. Выйду и буду, как на ладони, как на тарелочке. Впрочем, со зрением они – далеко не орлы. А уже сумерки. Может, и не заметят. Или за перекати-поле примут. Если, конечно, не учуют. Вот нюх-то, нюх-то у них от бога – с моим не сравнить. Но и я в последнее время немного стал в запахах разбираться. Жизнь заставила. (втягивает воздух носом) Нет, псиной вроде не пахнет. Только духи какие-то, одеколон откуда-то доносит. А еще (принюхивается) шоколад с орешками мерещится. Это у меня всегда так после работы. Кушать-то хочется. Всем. Эх, меня ждет жена к ужину. И они ждут. Может быть, как раз здесь и подстерегают. (щурится) Ничего не вижу. Что-то и я стал видеть не очень. Возраст, наверное. Или нервы. (втягивает воздух носом) Рискнуть что ли? А куда деваться? Не ночевать же здесь.