Пьесы
Шрифт:
Н а д е ж д а. Дожились! (Вспылила на Никиту.) Горе ты, а не председатель! Довел колхоз до ручки!
Н и к и т а (осовев). Все пытают, все в морду норовят — и сдачи не дашь. Вот что оби-идно!
Л у ж к о в (вытряхнув его из-за стола). Ступайте вон! Вон! Проспитесь хотя бы!
Н и к и т а. Силу почуял? В партию вступил? А я тебе сообщить имею… хе-хе. Ну-ка, выйдите, бабы! Выйдите, говорят!
Ж е н щ и н ы выскользнули. Лужков
Боишься? И правильно. Я тебя щас одним словом… пришибу! Ага.
Л у ж к о в. Ни словом, ни делом вы меня не убьете. Нечем вам убивать.
Н и к и т а. А сорок шестой год помнишь? Арест Мантулина помнишь?
Дверь приоткрылась.
Вора, значит, нашел? Одного за всех наказал? Прикрылся? А зерно-то… зерно-то с войны привезенное! Я, я тому свидетель!
На пороге вырос И г н а т, за его спиной — Д о м н а и Н а д е ж д а. Лужков выронил кочергу. Никита захохотал, но, оглянувшись, замолк.
(Одолев растерянность.) Х-хе… агронома хотел разыграть. А он поверил. Поверил, Андрей Иванович?
Л у ж к о в, опустив голову и ни на кого не глядя, выходит, забыв шинельку.
Д о м н а. Шутник ты, Никита! И шутишь, как я гляжу, по-крупному.
Игнат вскидывает огромные кулаки. Затемнение.
Из затемнения — треск, пугающий стук молотка. В доме Мантулиных пусто, как бывает пусто, когда хозяева покидают насиженное место. К л а в д и я собирает вещи.
И г н а т запечатывает мастерскую сына.
Во двор входит Г а л и н а. Клавдия выходит с узелком в ограду. Заметно, что беременна.
Г а л и н а (наблюдая за Игнатом). Будто и не было ничего.
И г н а т. А что было? Кроме бед, ничего не видали.
К л а в д и я. Я готова, Игнаша.
Игнат зашивает досками окно.
Г а л и н а. Куда вы теперь?
К л а в д и я. Игнашу в лесничество пригласили.
Г а л и н а. Вот пофартило! Дичь там да рыба… И огородишко, поди, есть?
К л а в д и я. Есть, как же. Соток двадцать. А куда нам больше?
Г а л и н а. Грибов и ягод не покупать. Все даровое. Подвезло вам, Кланя.
К л а в д и я. Будь моя воля, не уехала бы.
Г а л и н а. Чего ради от своего счастья отказываться?
И г н а т. Ну все, Кланя! Можно трогаться. Посидим на дорожку.
Сели. Клавдия беспокойно оглядывается, будто что потеряла.
Г а л и н а (когда
Выходят за калитку.
О, да тут и без меня провожатых собралось!
За воротами ж е н щ и н ы, стоят на обочине. А в отдалении — Л у ж к о в.
Игнату и Клавдии предстоит тяжелое испытание: пройти сквозь строй. Медленно бредут они вдоль строя. Поравнявшись с крайней женщиной, Клавдия оглянулась. Как бросить этих горюх, с которыми столько пережито?
Л у ж к о в (больно, дрожливо улыбаясь). А мы вот… кочки рубили. Воскресник своего рода. На болоте.
К л а в д и я. Игнаша, может, останемся?
Н а д е ж д а. Оставайся, Игнат! Оставайся, куда ты от родимых-то мест? Тут корни тобой пущены.
И г н а т (не глядя на нее). Порваны корни, Надёжа. Все до единого порваны.
Д а р ь я. Знаем, больно тебе, обидно. А нас разве не обижали? Столько пережито.
Н а д е ж д а. Оставайся, Игнат, оставайся.
Игнат поднимает голову, переводит взгляд с одной женщины на другую. Вот она, скорбь России, сила ее, слава ее! Слышится напевная мелодия, в ней — тема войны.
Г а л и н а. Не слушай их, Игнат! Уезжай. Никто тебя не осудит.
Л у ж к о в. Домна Сергеевна хотела с вами проститься.
И г н а т. Где она?
Л у ж к о в. Слегла, сердце схватило.
Появляется Д о м н а.
К л а в д и я (упреждающе). Игнаша…
Д о м н а (одышливо). Едва успела. Думала, не застану.
И г н а т. Чего всполошилась? Лежала бы.
Д о м н а. Проводить-то охота. Оба дороги мне. (Надежде.) Надёжа, я Воронка запрягла. Подбрось их до станции. (Поклонилась.) Прости, Игнат. Шибко виновата перед тобой.
Игнат хмуро отвернулся. И снова взгляд его наткнулся на женщин, стоящих вдоль дороги. На Лужкова, протирающего очки, — пришелец, посторонний. И вдовы, вдовы…
И г н а т (едва сдерживаясь). Что вам надобно от меня? Выстроились, как на параде.
Слышно: мычат коровы.
Л у ж к о в. Мычат! Есть просят. (Заглядывает Игнату в глаза.) Что ж, бабоньки, пойдемте! Надо же кому-то и кочки на болоте рубить.
Уходят, оглядываясь на Игната.
Д о м н а. Я слово к тебе имею, Игнат. Страшное слово!