Петер Сент
Шрифт:
Она повернулась к двери, Филипп удержал ее.
— Это оспа, — сказал он.
— Я знаю, — ответила она. — Погонщик собак объяснил мне, что значит красный лоскут. И я рада, рада, что успею сказать ему, как он мне нужен. А вы, вы должны простить…
Джозефина вырвалась из его рук. Дверь открылась и закрылась за нею. Еще мгновение, и Филипп услыхал два восклицания, голоса мужчины и женщины. Он повернулся и пошел обратно в лес.
Хотя его последняя надежда умерла, и все в мире для него померкло, Филипп чувствовал, что его горе смягчается от странного удовлетворения, от радости при мысли, что из многих лет печали для этих двоих людей выросло счастье.
Он знал, что темные крылья смерти не веют больше над хижиной Петера Сента, что великая радость превратит для этих страдальцев быстро надвигавшуюся арктическую зиму в сияющий рай.