Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности
Шрифт:
Не знаю, как сегодня, когда похоже, что реформа образования, начатая экзаменом на три буквы «ЕГЭ», скоро доведет школьную программу до одного профилирующего предмета – физкультуры, а все остальное факультативно и за деньги, но в мои школьные годы любой пятиклассник знал историю дуэли Дантеса и Пушкина как собственную биографию. Для нынешнего читателя, оказывается, нужно ее повторить. Цитирую Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
«В петербургском большом свете, куда Пушкин вступил после женитьбы, он и жена его были „в моде“: жена – за красоту и изящество манер, он – за ум и талант». Но их не любили и охотно распространяли о них самые ядовитые сплетни. Даже кроткая Наталья Николаевна возбуждала злую зависть и клеветы (см. письмо П. к П. А. Осиповой, № 435); еще сильнее ненавидели самого Пушкина, прошлое которого иные находили сомнительным, а другие – прямо ужасным, и характер которого, и прежде не отличавшийся сдержанностью, теперь, под влиянием тяжелого
4 ноября 1836 г. Пушкин получил три экземпляра анонимного послания, заносившего его в орден рогоносцев и, как он был убежден, намекавшего на настойчивые ухаживания за его женой кавалергардского поручика барона Дантеса, красивого и ловкого иностранца, принятого в русскую службу и усыновленного голландским посланником, бароном Геккереном. Пушкин давно уже замечал эти ухаживания (письмо № 477) и воспользовался получением пасквиля, чтобы вмешаться в дело. Он отказал Дантесу от дому, причем Дантес играл роль такую жалкую, что некоторое сочувствие, которое, может быть, питала Наталья Николаевна к столь «возвышенной страсти» – сочувствие, старательно подогревавшееся бароном Геккереном, – потухло в «заслуженном презрении».
Так как сплетни не прекращались, то Пушкин вызвал Дантеса на дуэль; тот принял вызов, но через барона Геккерена (см. письмо № 477; ср. «Воспоминания» графа В. Д. Сологуба, М., 1866. С. 49) просил отсрочки на 15 дней. В продолжение этого времени Пушкин узнал, что Дантес сделал предложение его свояченице [88] Е. Н. Гончаровой – и взял свой вызов назад.
Свадьба произошла 10 января 1837 г.; друзья Пушкина успокоились, считая дело поконченным. Но излишние и со стороны иных злостные старания сблизить новых родственников снова все испортили: Пушкин очень резко выражал свое презрение Дантесу, который продолжал встречаться с Натальей Николаевной и говорить ей любезности, и Геккерену, который усиленно интриговал против него. Сплетни не прекращались. Выведенный окончательно из терпения, Пушкин послал Геккерену крайне оскорбительное письмо, на которое тот отвечал вызовом от имени Дантеса. Дуэль произошла 27 января, в 5-м часу вечера, на Черной речке, при секундантах: секретаре французского посольства д’Аршиаке (со стороны Дантеса) и лицейском товарище Пушкина, Данзасе.
88
Свояченица – сестра жены.
Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина в правую сторону живота; Пушкин упал, но потом приподнялся на руку, подозвал Дантеса к барьеру, прицелился, выстрелил и закричал: «Браво!» – когда увидал, что противник его упал.
Но, почувствовав опасность своего положения, Пушкин опять стал добрым и сердечным человеком: прежде всего старался не испугать жены, потом постарался узнать правду от докторов, послал к государю просить прощения для своего секунданта, исповедовался, приобщился, благословил детей, просил не мстить за него, простился с друзьями и книгами, перемогал ужаснейшие физические страдания и утешал, сколько мог, жену. Он скончался в 3-м часу пополудни 28 января 1837 г. Его отпевали в придворной конюшенной церкви, после чего А. И. Тургенев отвез его тело для погребения в Святогорский монастырь, близ Михайловского». [89]
89
Цитируется по: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Спб: Издательское общество Ф. А. Брокгауз – И. А. Ефрон, 1890–1907.
Я понимаю, что требую от нынешних тружеников голубого экрана невозможного, но все-таки хочется пояснить, что кавалергард – не воинское звание, а род тяжелой кавалерии. Француз на русской службе Георг-Карл Д’Антес носил военный чин поручика, т. е. был младшим офицером. Несмотря на то что его освободили от экзаменов по русской словесности, военному уставу и военному судопроизводству, офицерский экзамен он сдал только на «удовлетворительно», но в 1834 г. определен в Кавалергардский полк корнетом [90] и через два года произведен в поручики. «При определении Дантеса в полк ему из собственной шкатулки государя назначено было 6000 руб. асс. в год содержания, дана казенная квартира, из придворной конюшни подарены
90
Что вызвало возмущение среди офицеров полка. Они считали, что чин Дантесу дан рановато – походить бы ему еще в юнкерах Кавалергардского полка.
«Жорж-Карл Дантес родился в Комор-Эльзасе в небогатой дворянской семье в 1812 году. Получив первоначальное образование в Эльзасе, Дантес учился затем в Бурбонском лицее в Париже. Школяр он был посредственный, науки изучал плохо, а литературой совершенно не интересовался. Следующая ступень образования Дантеса – Королевское военное училище Сент-Сир. Училища, правда, он не кончил, проучившись лишь 9 месяцев. После июльской революции 1830 г. Дантес, не желая служить новому королю Людовику-Филиппу, примкнул к легитимистам (сторонники законного короля, свергнутого Карла X), группировавшимся в Вандее вокруг герцогини Беррийской. [91] Но легитимисты проиграли, и Дантес вернулся в имение отца в Эльзасе, а потом поехал искать счастья в чужой стороне. Поначалу он намеревался поступить на военную службу в Пруссии, но там ему пришлось бы начинать с незначительной должности унтер-офицера, что амбициозного юношу не устраивало. Тогда Дантес взял рекомендательное письмо у принца Вильгельма Прусского, с которым был знаком лично, и отправился в Россию». [92]
91
Д’Антес (Dantes, Dantess, d’Antesse, вернее d’Anth`es) был камер-пажом герцогини Беррийской, которая письменно рекомендовала его императору Николаю Павловичу как сына ее преданнейшей камер-фрау (придворная дама, заведовавшая женским гардеробом высочайших особ во дворце и прислуживавшая им при одевании).
92
Лаврин А. Сайт: peoples.ru. Статья: «Словарь убийц».
«Графиня Фикельмон, пользовавшаяся особенным благоволением императрицы Александры Федоровны, и большая часть знати приняли юного искателя фортуны под особое свое покровительство. Дантес, по отзывам лиц, близко его знавших, был красивый блондин, скорее остроумен, нежели умен, образования поверхностного; отличительною чертою его характера была чисто гасконская хвастливость успехами у прекрасного пола. В судьбе Дантеса живейшее участие приняла также французская колония в Петербурге, в особенности баталический живописец Ладюрнер, мастерская которого находилась в Эрмитаже и нередко посещалась императором Николаем I. Вскоре по определении в полк этот баловень счастья до того полюбился барону Геккерен де Беверваард, состоявшему тогда в Петербурге голландским послом, человеку холостому и богатому, что тот усыновил его с единственным условием, чтобы Дантес принял его фамилию».
Александр Сергеевич Пушкин никогда в военном училище не учился, никогда не был прикомандирован к какому-либо полку, а потому, стало быть, и юнкером, даже в самые юные свои годы, быть не мог.
По личному повелению государя поэт носил придворное звание камер-юнкера, и хотя Александр Сергеевич своей службой тяготился, считал ее для себя унизительной, поскольку это был младший придворный чин, но по Табели о рангах этот чин был несравнимо выше чина поручика, даже гвардии. Заметим, что в гвардии чины считались на класс выше, чем в армии, не говоря уже о статской службе.
Поручик армейской кавалерии – Х класс, равный казачьему сотнику, гвардейскому корнету, мичману флота и коллежскому секретарю в статской службе.
Поручик Гвардейской кавалерии – IX класс – подъесаул, лейтенант флота, титулярный советник – это чин Дантеса.
Теперь приведу цитату из книги Г. А. Мурашова «Титулы, чины, награды» (СПб., 2003. С. 103–104), где подробно и точно сказано о чине Александра Сергеевича Пушкина.
«…Несколько слов о нашей национальной гордости – об А. С. Пушкине. 31 декабря 1833 г. ему был присвоен чин камер-юнкера. Это соответствовало чину V класса. Общество, и сам поэт в первую очередь, был оскорблен таким низким чином. И здесь мне хочется порассуждать.
До того Александр Сергеевич имел чин титулярного советника, что соответствовало IX классу. Это действительно низкий чин, который не позволял ему являться во дворец. Чин камер-юнкера разрешал бывать во дворце. Больше того, он всего на одну ступень был ниже генеральской должности. И мне думается, оснований для обиды у него не должно было быть. В конце концов, он же не служил в армии, не занимал высокий пост в иерархии гражданской службы. Он был поэт. Великий поэт. Но… не служака.
Другое дело, что камер-юнкеры обязаны были дежурить при императрице, допускать и представлять на прием лиц, которым разрешалась аудиенция. Дежурить во время придворных церемоний, балов, в театрах. Вот это для Пушкина – ни к чему. Он уже при жизни знал себе цену.