Петербург таинственный. История. Легенды. Предания
Шрифт:
Видно, от души накаркал-напророчил под свист плетей неизвестный мужик. Ровно через год, после торжеств по поводу провозглашения Петра императором, произошло трехкратное наводнение.
5 ноября 1721 года камер-юнкер Берхгольц отмечал: «Невозможно описать, какое страшное зрелище представляло множество оторванных судов, частию пустых, частию наполненных людьми, они неслись по воде, гонимые бурею, почти к неминуемой гибели…»
А в народе с той поры сложилось мнение: как только государь что-то празднует, так небеса сердятся. Видно, тяжки его грехи.
И доброжелатели, и недруги Петра Великого соглашаются в одном: последнее наводнение при его жизни сыграло роковую для роль для государя.
Уже упомянутый Берхгольц записал осенью 1724 года: «Во время вчерашнего шторма испытал его величество много опасности на пути от Дубков. Одно из следовавших за ним судов погибло. И только два человека спаслись с оного. Государь поставил яхту свою на два якоря…»
Той ночью у берегов Лахти император кинулся в ледяную воду спасать моряков тонущего корабля. Как следствие этого — простуда, обострившая хронические болезни Петра I.
И в январе 1725 года и друзья и недруги снова сошлись во мнении: «То, что он создал, то и погубило его. Он противопоставил свой град „злой воде“, и она отняла у него жизнь…»
Известно, что в ноябре 1724 года вода в Неве поднялась почти на 4 метра выше ординара. Предположительно, во время того наводнения погибло около 600 человек. Сколько людей осталось без крова, сколько заболело, понесло материальных утрат, — неизвестно.
Чем величественней человек, чем больший след он оставляет в истории, тем больше о нем создается легенд, слухов, преданий, анекдотов.
Говорили, что Петр I не любил время новолуния и полнолуния. В такие часы у него якобы обострялись болезни. Еще в юности предрекли ему вредность периодов новолуния и полнолуния.
Некоторые из приближенных царя замечали: в это время он замыкался, уходил в себя, становился раздражительнее и много пил…
А еще ему предрекали, будто погубит его то, что зависимо от новолуния и полнолуния.
Пока окончательно не доказано, но никем и не опровергнуто: невские наводнения случаются именно во время таких состояний ночного светила.
«Не сдаваться недобрым пророчествам»
В одном из своих писем Екатерина II обрисовывала очередное петербургское наводнение: «Нева представляла зрелище разрушения Иерусалима. По набережной, которая еще не окончена, громоздились 3-х мачтовые купеческие корабли.
Я сказала: „Боже мой! Биржа переменила место, графу Миниху придется устроить таможню там, где был Эрмитажный театр“. Сколько разбито стекол! Сколько опрокинутых горшков с цветами…
Обедаю дома. Вода сбыла и, как Вам известно, я не потонула…
Но довольно о воде, подбавим о вине. Погреба мои залиты водою, и Бог весть что с ними станется…»
Некоторые исследователи упрекают императрицу, дескать, как можно было писать о таких пустяках, зная, что от наводнения погибли сотни людей, а тысячи остались без крова. Но критики забывают, что Екатерина II писала это письмо иностранному дипломату, и ей нужно было показать Европе: трагедия не сломила столицу Российской империи, а правительницу не привела к растерянности и отчаянию.
Во время упомянутого в письме наводнения Екатерина Алексеевна вызвала оберполицмейстера Санкт-Петербурга Николая Чичерина. Тот уже знал, что за нерасторопность, несвоевременное принятие мер, связанных с наводнением, его ждет наказание.
Напуганный, предчувствуя наказание, оберполицмейстер вошел в царский кабинет и низко поклонился. Но, к его изумлению, императрица сама сделала несколько шагов навстречу, низко поклонилась ему.
— Благодарствуй, Николай Иванович! По милости твоей погибло несколько тысяч моих добрых подданных!..
Этих слов было достаточно, чтобы оберполицмейстер схватился за сердце. Придворные помогли ему выйти из кабинета и усадили в карету. Через несколько часов Николай Чичерин скончался у себя во дворце.
Одна из фрейлин императрицы осмелилась спросить у Екатерины Алексеевны, не слишком ли сурово та поступила с оберполицмейстером?
Государыня ответила коротко:
— Он не имел права сдаваться недобрым пророчествам…
Нева одевалась в гранит
После разрушительного наводнения 1777 года, 21 сентября императрица подписала указ об учреждении специальных знаков и сигналов, по которым петербуржцы могли заблаговременно узнать о надвигающейся беде и принять необходимые меры.
Городское население оповещали пушечными выстрелами, продолжительным звоном колокола и барабанным боем. На самых высоких домах перед началом наводнения вывешивались красные флаги, а ночью или в сумерках зажигались «тревожные фонари».
Во времена Екатерины Великой была популярна так называемая «стоковая теория». Согласно этой теории, наводнение в Петербурге порождается не нагонной морской водой Финского залива, а самой Невой. Поэтому многие специалисты утверждали: если невозможно совсем предотвратить наводнения, можно уменьшить их разрушительное воздействие. Тоесть необходимо расчищать, расширять и углублять Неву, строить новые каналы.
Екатерина II поддержала «стоковую теорию», и во время ее правления петербургским каналам придавалось особое внимание. Нева одевалась в гранит, укреплялись ее берега, как и всех речек, впадающих в нее на территории Северной столицы.
Современники Екатерины II считали, что она не пренебрегала и даже интересовалась различными предсказаниями, пророчествами и самими прорицателями. Но всегда ли она верила им? Известно лишь, что императрица выслушивала только предсказания, касающиеся лично ее или знакомых ей людей.