Петля, Кадетский Корпус. Книга четвертая
Шрифт:
Вояки кажется слегка прифигели от личностей моих защитников. Оно и понятно «Бешенные Медведи» привыкли к своему неоспоримому превосходству, а тут увидели трех штатских, которые вполне могут размазать всю роту, а некоторые даже не напрягутся. Законный вопрос: на кой тогда вообще охрана? Однако опыт научил, что за Михаилом Соколовым охотятся разные изощренные товарищи, и это тот случай, когда кашу маслом не испортишь.
Тем более планировалось двигаться в Москву без особых предосторожностей, в лоб напролом. При таких раскладах имперские воины должны были пугать злоумышленников одним своим присутствием.
До аэропорта добрались без приключений, там погрузились на военно-транспортные самолеты и отправились в столицу. Серьезность происходящего подчеркивал эскорт, в окне заметил две пары тяжелых перехватчиков… Все замечательно, еще немного и я стану на пару шагов ближе к тайне, из-за которой меня так сильно хотят убить. На самом деле надоело быть мишенью, тем более мой предыдущий опыт говорит, что если на тебя долго охотятся, то рано или поздно обязательно убьют!
*****
Одним из самых охраняемых мест в Креме по праву считалась Тайная палата. Глубоко под землей в центре уцелевшего комплекса древних пряталось просторное помещение. Место было примечательно как с исторической, так и с практической точки зрения. Палату использовали в качестве убежища, для проведения переговоров высшей секретности, одновременно это было местом хранения ряда реликвий Императорского рода Романовых.
Снаружи коридоры и ходы охраняла гвардия, а вот внутрь допускались лишь избранные: ближайшие родственники, вернейшие соратники и личные слуги Самодержца. Секретный объект, пожалуй, смело входил в пятерку наиболее значимых палат Императорского Дворцового комплекса. Здесь как правило решались семейные вопросы, в которые не посвящались даже ближайшие соратники. В целом взаимоотношения в правящем доме, даже на бытовом уровне могли иметь огромное влияние на всю державу!
— Кого ждем? — шутливо спросил один из Великих Князей.
— Вся родня тут, как будто на именины собрались, — поддержал наследник престола.
— Вот и замечательно, — королева-мать улыбнулась первенцу.
— Ну что же родичи, пора и проговорить, — взял слово Самодержец, усаживаясь во главе стола.
— А кормить нас будут? — пошутил младший брат Императора.
— Я собрал вас здесь, чтобы напомнить о долге перед сюзереном, многие забыли о нем, уверились в своей безнаказанности и незыблемости текущего положения, — начал свою речь Петр Иванович Романов, настраивая семью на серьезный лад.
— Мы говорим о том мальчике? — уточнил Великий Князь.
— Да, именно о нем, — утвердительно кивнул головой Самодержец, — Скажу открыто, кто-то из вас пытается его убить, забыв о Слове и Долге!
— Обвинения?
— Есть доказательства?
— Кто?
— Если бы я знал кто, то этот человек был бы уже мертв, не взирая на степень родства и мои личные чувства, — прервал родичей Самодержец, — Хочу напомнить, что жизнь всего рода под угрозой, пусть и многие из вас в это не верят.
— Уууу…
— Опять старые легенды…
— Серьезно? — довольно легкомысленно отреагировали некоторые члены клана.
— Чтобы вы поняли всю серьезность положения, мне придется это сказать, — грозно нахмурился Самодержец, — Если попытки покушений не прекратятся, клятвопреступник будет убит, равно как и его потомки, все! Даю вам на то мое СЛОВО!
— Что?
— Ох?
— А если это будут твои дети или внуки?
— СЛОВО сказано! Иногда чтобы выжить, требуется отсечь зараженную конечность, поверьте у нас нет другого пути, вы должны помнить о Долге и Чести! — клятва нелегко далась Императору, ведь если случится непоправимое, то ее придется выполнить…
Глава 21 Древний договор
Всю дорогу сидел как на иголках, ждал подвоха, нападения, грешным делом, даже рассматривал версию о том, что «Бешенные медведи» — это ряженые киллеры. Петля наготове, весь в напряжении, прошлое не дает расслабиться, повсюду чудятся враги. Экстренные вещи, незапланированный вызов, все это как минимум настораживает. Однако, судя по всему, мы прилетели куда надо. По комментариям Старого и его учеников понял, что это военный аэродром под Москвой.
Тут я и вовсе насторожился, да и Дмитрий Савельевич поднял щиты, на последнем этапе, мы пересели на внедорожники, колонна двинулась по довольно неоживленной трассе, сам бог велел совершать очередное покушение, однако нас не атаковали! Кортеж спокойно добрала до пригорода и ненадолго влился в поток гражданских автомобилей, а потом свернул на охраняемую имперской гвардией асфальтную дорогу. Похоже приближаемся к какому-то режимному объекту.
— Его Величество примет вас в загородной резиденции, — проинформировал нас Олег Стогов, постоянно получающий какие-то сообщения.
— Кхм… даже переодеться не дали, — проворчал граф Шувалов, для него тоже стала неожиданностью конечная цель нашего маршрута.
— Это не зависит от меня, — оправдался командир «Бешеных медведей», по видимому он и сам до конца не знал куда нас везет.
— Да понимаю я, служивые люди подневольные, — махнул рукой Дмитрий Савельевич, — Придется нам перед Его Величеством щеголять в дорожных платьях.
Вскоре мы уже проходили досмотр, который начался еще на подступах к резиденции. Служба охраны Его Величества в первую очередь отсекла транспорт с тяжелым оружием, рядовых пехотинцев, на каком-то этапе за периметром остались все наши сопровождающие. В поместье шли уже под присмотром местных бойцов. В конечном итоге в приемную самодержца попали только мы вчетвером: граф Шувалов, наставник, тренер и я. Секретность высочайшая, даже расположение зданий на территории — это государственный секрет.
Внутри уже ждал отец. Хмм… это первая встреча с Соколовым старшим после моего вселения. Однако обуревают весьма противоречивые чувства, для Михаила вроде как единственный родной человек, однако тот же Руднев по факту был гораздо ближе. Я уже, конечно, знаю о роли Владимира Сергеевича и его личной трагедии, тем не менее к пацану он должен был прикипеть за эти годы, наверное, так оно и было, только вот сдержанный и холодный от природы глава клана редко демонстрировал свои эмоции.
— Ваше сиятельство, господа, — учтиво раскланялся с моими сопровождающими Соколов и повернулся ко мне, — Сын!