Петля, Кадетский корпус. Книга пятнадцатая
Шрифт:
Барон Корф традиционно задержался после еженедельного совещани у Императора. Отдельные функционеры оставались, чтобы решить вопросы, не требующие участие всего Малого Совета, глава СИБ, как правило, участвовал параллельно сразу в нескольких важных темах. Вот и сегодня в начале обсудили положение на Востоке страны, потом перешли к подбрюшью в центральной Азии и противостоянию там с лайми, а уже ближе к обеду вскользь прошлись по северу Европы.
— Как там Михаил? — спросил Романов, когда остался с Модестом Андреевичем тет-а-тет.
— Рюрикович поставил жирную
— О как, — крякнул от удовольствия сюзерен, — Общественность своими кульбитами не взбудоражил?
— Ну реакция на его уникальность в пределах нормы, народ просто устал удивляться подвигам Соколова, так что особого ажиотажа вроде не случилось, однако есть один момент… — немного замешкался барон Корф, — В последнем бою он использовал плетения, которые смахивают на родовую школу Рюриковичей, хотя в свое время они были широко распространены.
— «Соколиная Охота»? — Романов со знанием дела задал вопрос.
— Нет, полагаю, Михаилу такое пока не под силу, он скорее применил отдельные элементы, особенно можно выделить атаку сверху, уж слишком она нетрадиционная, — ответил Модест Андреевич.
— У нас хватает отпрысков викингов, думаю, это свяжут с их родовыми школами, — отмахнулся Петр Иванович.
— Тоже так считаю, — согласился глава СИБ и добавил, — Принц Гессен отозван домой, его место в Первом Кадетском Корпусе займет принцесса Ульрик Элеонора.
— А вот это интересно, — широко улыбнулся Романов и, озорно прищурив глаз, пошутил, — Может поженим молодых?
— Многовато невест у Миши, — улыбнулся барон Корф, — Дружит со Златой Юсуповой, принцесса Хуана Кастильская плетет интриги, чую Анна Романова под прицелом, а теперь вот и Ульрик Элеонора подставилась.
— Ну набор то неплохой, я бы даже сказал завидный! — Самодержец с присущим ему юмором оценил перспективы, а потом серьезно уточнил, — Что по сепаратистам?
— Благодаря заварухе вокруг Соколова выявили активные группы в Царстве Польском и Великом Княжестве Литовском, причем предатели довольно плотно сотрудничали с Ми-6, получая из Лондона консультации, финансирование, спецоборудование и отдельных узкопрофильных специалистов, — доложил глава СИБ.
— Это ты так убивцев называешь? — нахмурился Романов, он не любил когда кто-либо вмешивался во внутренние дела Империи.
— И их тоже, но, помимо этого, привлекались профессиональные шпионы, эскортницы, финансисты, — перечислил барон Корф, — Используя их сепаратисты активно набирали себе сторонников, создали целое сообщество, имеющее довольно много влиятельных сторонников. Действовали аккуратно, на рожон не лезли, работали через третьих лиц, потому и до сих пор не привлекли внимания спецслужб.
— И кто главные злодеи? — едва сдерживая гнев спросил сюзерен.
— Так как раз те кланы, чьи отпрыски пытались напасть на Михаила, на том и погорели, — улыбнулся Модест Андреевич, — У поляков лидер граф Замойский, которого подпирают Концепольские и Оссолинские, а литовцев возглавляет князь Радзвилл с ближайшими соратниками, бароном Гаштольдом и графом Кезгайло. Основные фигуранты изолированы, выявили несколько сотрудников Ми-6, зачищаем тайные
— Выявите всех изменников, наказать следует публично, дабы другим неповадно было, — рубанул с плеча Петр Романов, — Давно пора проредить эти сорняки, они не только не помогают державе, но и всячески препятствуют развитию. Разработайте план мероприятий, разрешаю самые жесткие меры, надо решительно покончить со смутой!
— Сделаем, — кивнул барон Корф, — Тем более сейчас у нас есть достаточно зацепок, чтобы глубоко копнуть внутрь организации и обрубить ее связи с Ми-6.
— Британцы обнаглели, им больше некуда расширяться, поэтому скорее всего будут пытаться колонизировать Европу, ну и на нас с Поднебесной обратят внимание, — Петр Иванович явно высказал наболевшее, — Мы уже начали работу по глубокой интеграции с Пекином, усильте это направление, думаю, только вместе с Хуанди мы сможем стать противовесом растущему влиянию гегемона.
— Ускорить проект Михаила Соколова? — уточнил Модест Андреевич.
— Возможно строить ничего не нужно, однако под шумок захватить земли и заключить союзные, торговые и иные соглашения обязательно стоит! — напутствовал Романов, — Как раз и прощупаем привлекательность этой идей, если все будет нормально, то от желающих профинансировать строительство не будет отбоя.
Глава 9
Приглашение
День получился весьма насыщенный, хотя для зрителей дуэли прошли быстро, но меня они вымотали изрядно, в петле пережил все несколько раз, а это даже чисто психологически довольно трудно. Поэтому на вечер ничего особого не планировал, от занятий меня освободили, причем на три дня, поединки тут чтят, логично полагая, что маг в бою развивается быстрее, чем за партой. Понятное дело, филонить не буду, завтра двину на учебу, но сегодня можно со спокойной совестью отдохнуть, залезем со Златой в купель, покатаемся на буяне…
— Ваше Сиятельство, я член свиты принца Фредерика Гессена, Его Высочество приглашает вас и вашу спутницу на торжественный ужин в честь его отбытия из Российской Империи, вечером он бы хотел представить обществу принцессу Ульрик Элеонору, которая вместо него возглавит миссию Швеции в Первом кадетском корпусе, — официально изложил юный паж и передал конверт из дорогой бумаги, скорее всего внутри пригласительный билет с адресом, временем начала и прочими подробностями.
— Почту за честь, — вежливо кланяюсь, отказываться в таких случаях не принято, тем более у нас был конфликт, а ко всему приглашение через человека — это особый знак, обычно обходятся письмом.
Нда… планы на отдохнуть придется пересмотреть, как понимаю, предстоит что-то типа «мировой», как раз и Злату пригласили, ведь из-за инцидента с ней и начался конфликт. Подвоха не чувствую, принц отбывает домой и перед отъездом разумно хочет закрыть все вопросы. Дуэль решила спор чести, но после схватки между благородными господами вполне могла остаться неприязнь, тем более сам сюзерен был вынужден отказаться от боя. Более того история знает случаи, когда поединки между аристократами продолжались десятки лет, так что мотивы Фредерика понятны.