Петля желания
Шрифт:
– Да, конечно. Но только в обмен на…
– Беллами, Оливия просит тебя поторопиться!
Она глянула на Стивена и подняла указательный палец, прося дать ей еще минуту.
Затем, повернувшись к ван Дарбину, спросила:
– В обмен на что?
– На полную откровенность со мной.
– О чем конкретно?
– О Дейле Муди.
Выражение лица Беллами ничуть не изменилось.
– И что же о нем?
– Ведь вы же с ним недавно встречались?
– Я хотела взять у него интервью, когда собирала материалы для своей книги, но, к сожалению,
Сказанное ею не было ложью в прямом смысле слова, но и не было ответом на его вопрос. По широкой самодовольной улыбке на физиономии репортера Беллами поняла, что ван Дарбин это заметил.
– Я спрашиваю потому, что до меня дошел слух, что Дейл Муди во время расследования нарушил кое-какие правила.
– В моей книге есть намеки на то, о чем вы говорите.
– Но слухи, дошедшие до меня, не намеки, в них содержалось прямое обвинение Муди в том, что он посадил за решетку невиновного человека.
– По всей видимости, у источника ваших слухов есть имя?
Ван Дарбин скорчил смешную гримасу:
– Вы же не глупенькая и наивная девушка, мисс Прайс, чтобы надеяться, что я назову вам свои источники.
Беллами была почти уверена, что за всем этим стоит Руп Кольер.
– Беллами! – На сей раз в голосе Стивена звучало нескрываемое раздражение.
Беллами еще раз повернулась к ван Дарбину и сказала:
– Могу вам поклясться прахом моего отца, что не знаю, где находится Дейл Муди. Если бы я знала, я сама бы о многом поговорила с ним. Теперь, как вы видите, я с вами абсолютно откровенна. Оставьте меня и мою семью в покое и позвольте нам достойно оплакать отца.
Если же вы не откликнетесь на мою просьбу, я обращусь в полицию и заявлю на вас, ну а потом я, конечно, подам в суд на вас и вашу дешевую газетенку.
Глава 26
Говард Листон не хотел, чтобы прощание с ним было слишком публичным, и поэтому доступ к телу покойного был ограничен только сотрудниками его компании и близкими друзьями.
Однако сами похороны превратились в более многолюдное мероприятие. Беллами не представляла, насколько оно многолюдное, до тех пор, пока их семейный лимузин не подъехал к церкви, где потребовалось несколько полицейских на мотоциклах, чтобы направлять автомобили на парковочные места, практически все из которых уже оказались заняты. И хотя это внимание было выражением вполне заслуженного уважения к ее отцу, Беллами с ужасом думала о том, что ей придется выносить долгую и мучительную процедуру похорон и все остальное, что с ними связано.
Вместе с Оливией, Стивеном и Уильямом ее провели в церковь через боковой вход и попросили подождать в специальном помещении, пока церковные часы не пробьют два часа дня, после чего они проследовали в основную часть храма и заняли места в первом ряду.
Во время службы Беллами пыталась сосредоточиться на молитвах, песнопениях, отрывках из Священного Писания и на речах, в которых много говорилось о заслугах отца, но вскоре в ее голове
А если к тому же это она на самом деле убила Сьюзен, значит, она совершила самый страшный, несмываемый грех.
Из храма они вышли вчетвером впереди большой процессии. Когда они садились в лимузин, Стивен, взглянув на толпу репортеров, находившихся за заграждением на улице, заметил:
– Там, среди этой орды, находится тот самый ван Дарбин.
Беллами тоже увидела его и рядом с ним его верного фотографа.
– Пусть, только бы не подходил слишком близко.
– Боюсь, что его ничто не может остановить.
Поначалу Беллами подумала, что слова Оливии тоже относятся к ван Дарбину, но тут же заметила, что мачеха смотрит в направлении главного входа в церковь, из которой выходили люди, присутствовавшие на отпевании, и медленно спускались по ступенькам.
Он был бы заметен в любой толпе, но особенно привлекателен Дент смотрелся в темном костюме и рубашке кремового цвета. Конечно, он никогда не шел на поводу у условностей и никогда не пойдет. Галстук приспущен под расстегнутым воротником, а волосам дана свобода принимать ту форму, какую им подсказывала природа. На подбородке и щеках виднелась щетина, он минимум день как не брился.
При виде его сердце Беллами бешено заколотилось.
Он был мрачен, спускаясь по церковным ступеням. На последней он остановился и пристально взглянул на заднее окно их лимузина. Беллами понимала, что он сможет увидеть ее сквозь темное тонированное стекло.
Она отвернулась и стала смотреть в противоположное окно. Но несколько минут спустя, когда лимузин наконец отъехал, Беллами не выдержала и оглянулась. Дент все еще стоял на нижней ступеньке церковной лестницы и смотрел им вслед.
Более пятисот человек пришло на поминки, устроенные в клубе после похорон. Говард хотел, чтобы туда впускали всех желающих, так как при составлении списка приглашенных всегда есть опасность кого-то забыть.
Членов семейства Говарда отнюдь не обрадовала последняя воля покойного, но они стоически выполняли свой долг, выстроившись в линию в фойе и приветствуя всех прибывавших гостей. Однако, как только правила этикета позволили, Стивен и Уильям сразу же удалились в бар. Беллами оставалась с Оливией немного дольше, но, когда к Оливии подошли члены ее бридж-клуба, она тоже решила куда-нибудь уйти.
Беллами проследовала в бар к боковому столику, за которым уже сидели Стивен с Уильямом. Уильям при ее приближении встал и предложил ей стул.
– Мы не могли больше выносить поток банальностей, – сказал Стивен. – Если бы я услышал еще одно обращение «милый», извини, но я убежал бы и повесился.
– Но это же все из самых лучших побуждений, Стивен.
– Что вы будете пить? – спросил ее Уильям.
– Белое вино.
– Не слишком крепкий напиток для подобного мероприятия.
Стивен поднял свою рюмку с водкой.