Петр и Мазепа. Битва за Украину

Шамбаров Валерий Евгеньевич

Многие командиры доказывали — настал момент штурмовать. Нет, главнокомандующий хотел вообще обойтись без рукопашных, без свирепых уличных драк, лишних потерь. Приказал казакам возвратиться. Он оказался прав. Легкость, с которой казаки проникли в Азов и выбрались назад, убедила неприятеля — город обречен. Начальник гарнизона Гассан-бей согласился на переговоры. Условия выработали быстро. Туркам разрешили уйти с личными вещами, а всю артиллерию и припасы они оставляли победителям. Шеин даже любезно предложил подвезти их на русских судах до Кагальника, где стояли татары. Спор возник лишь насчет перебежчика Янсена. Он успел «обасурманиться» — совершить обрезание

и перейти в ислам, был принят в янычары, и Гассан отказывался его выдавать. Но тут уж Петр был неумолим, угрожал прекратить переговоры и бросить армию в город. Неприятельский начальник был вынужден смириться. От гарнизона у него осталось всего 3 тыс. человек.

19 июля воины и жители вышли из крепости. Царь на церемонии не присутствовал, уступил честь капитуляции Шеину. В городе нашли 96 орудий, большие запасы пороха и продовольствия. Сопротивляться он мог еще долго, если бы не умелая осада. Но отныне Азов переходил в состав России. Инженеру Лавалю поручили восстанавливать укрепления. Над православными храмами, превращенными в мечети, снова поднялись святые кресты. А при ремонте руин были найдены две иконы, Знамения Пресвятой Богородицы и св. Иоанна Крестителя. Видимо, их спрятали казаки во время знаменитого Азовского сидения в 1641 г. Теперь они чудесным образом открылись, и это сочли добрым знаком. Комендантом Азова Петр назначил князя Львова, ему оставили 5600 солдат и 2700 стрельцов. Армия выступила в обратный путь.

Отряд Шереметева на Днепре действовал в меру своих небольших сил. Вышел на подступы к Очакову, соваться к крепости не стал, остановился поодаль, абы попугать неприятеля. Зато «чайки» запорожцев погуляли по морю, захватили 20 кораблей, шедших в Очаков. Одновременно с основной армией Шереметев получил приказ возвращаться. В Москве победу отметили триумфальным шествием, и царь снова честно отметил, кто обеспечил такой блестящий результат. Сам как воевал, так и на параде прошел в общем строю в облике «бомбардира Михайлова», а главную роль отвел Шеину. Предателя Янсена провезли по столице на позорной телеге, под виселицей с петлей на шее, а напоследок казнили.

Победу и впрямь одержали важнейшую. Утвердились на южных морях! Царь выбрал удобное место на побережье, повелел строить порт Таганрог. Он уже грезил могучим флотом на Черном море. А Крымский хан направил в Москву посольство, выражал готовность заключить мир на любых условиях, самых выгодных для России. Но 25-летний Петр был исполнен идеалов рыцарства, благородства — и был уверен, что такими же принципами руководствуются западные монархи. Государь заявил крымцам, что не намерен даже начинать переговоры без союзников. С ними он связался сразу же, они и сами спешили поздравить русских с такими достижениями. С австрийским императором и Венецией было заключено дополнительное соглашение на три года — не рассматривать предложений сепаратного мира, не вступать об этом в переговоры.

Но царя на волне триумфов и поздравлений обуяла вообще глобальная идея: поднять против турок другие христианские державы! Это выглядело так величественно, красиво, ярко — сокрушить «басурман», освободить порабощенные христианские народы. Петр повелел снаряжать Великое посольство, оно должно было объехать европейские государства, сколачивая могущественную коалицию. Но в составе посольства государь решил поехать самолично — инкогнито. Ему казалось, монарху с монархами проще будет договориться: познакомиться, подружиться. А к тому же Петру очень уж хотелось увидеть Европу. О ней так много, так хорошо рассказывали!

Надо сказать, подобное решение Петра выглядело

весьма необычным. Не только для русских царей, но и для западных монархов. Обычно короли посещали чужие страны только во время войны, во главе армии. То есть, примерно так же, как ходили в походы Иван Грозный или Алексей Михайлович. А бросить свое государство и странствовать по свету без особой нужды королям или императорам не приходило в голову. Это было слишком рискованно. Европейские дороги были опасными. Да и для доверия друг другу у западных властителей не было никаких причин. Пожалуешь в гости, а тебя прикончат или захватят в заложники. Или дома кто-нибудь учинит переворот.

В России подобная опасность тоже существовала, и она была совсем не шуточной. Софья из монастыря поддерживала связи с сочувствующими. Хватало иностранной агентуры, а прежняя правительница и ее фаворит уже показали, насколько они предпочтительнее для Рима, Польши, Швеции, Австрии. Совсем незадолго до отъезда Петра обнаружился заговор, который организовывали стрелецкий полковник Цыклер, окольничий Соковнин и стольник Пушкиным. Разрастись и созреть измене не позволили. Среди стрельцов имелись верные слуги государя. Двое из них, Елизаров и Силин, доложили — злоумышленники вербуют соучастников, говорят об убийстве Петра и перевороте. Цыклера, Соковнина и Пушкина арестовали и казнили.

Но подготовка к Великому Посольству подстегнула разбирательство. Следователи спешили завершить дело к отъезду царя. В результате осталось неясным, какие же силы стояли за заговорщиками, свергнутая царевна или чужеземцы. А подпольные структуры, которые начали создаваться в стрелецких полках, судя по всему, остались не выкорчеванными до конца. Но Петра уже влекла Европа. Руководить правительством он оставил «князь-кесаря» Ромодановского, Стрешнева и Нарышкина, и Великое посольство двинулось в путь. Маршрут намечали до Риги, а там предполагалось сесть на корабли и плыть морем в Голландию…

10. Великое посольство

Превосходство западной науки и техники — такой же исторический миф, как превосходство западной культуры. Стоит иметь в виду, что в XVII столетии в Европе было принято относить к области «науки» астрологию, алхимию, демонологию и прочие подобные дисциплины. Физика считалась гуманитарной наукой, ее учили по Аристотелю. А математику — по Евклиду, другой математики европейцы еще не знали. Настоящая наука увлекала только отдельных энтузиастов. Их были единицы — Галилей, Кардано, Тарталья, Бесон, Ферма, Торричелли, Декарт, Паскаль, Кавальери, Гюйгенс, Роберваль, Дезарг, Виет. Свои исследования они вели кустарно, на домашнем уровне. Результаты оставались мало кому известными и не оказывали никакого влияния на развитие промышленности и техники.

Лишь в 1680 — 1690-х годах произошло несколько событий, давших толчки развитию современной науки. Левенгук изобрел микроскоп. Была основана Гринвичская обсерватория. Ньютон опубликовал свой главный труд «Математические начала натуральной философии». Лейбниц разрабатывал основы дифференциального и интегрального исчисления. Алхимией увлекся не только Август Сильный. Другие короли и князья тоже загорались желанием добыть золота для роскошного образа жизни. Алхимики ничем не сумели их порадовать, но попутно стала развиваться химия. А пресытившаяся знать уже не возбуждалась обычным развратом. Хотелось чего-то более острого. В Европе пошла новая мода, кавалеры водили дам в анатомические театры, любоваться на препарирование трупов. Но повышенный спрос и финансирование подтолкнули прогресс медицины.