Шрифт:
Украинская песня как своеобразная историческая летопись навсегда зафиксировала имя Петра Конашевича Сагайдачного как гетмана неосторожного, безрассудного – «необачного», который «проміняв жінку на тютюн та люльку». Песня восхваляет его рыцарские качества, представляет типичным запорожским военачальником, который пренебрегает соблазнами домашнего уюта из-за преданности военным походам и кочевой жизни: «Мне с женою не возиться, а табак и трубка казаку в дороге пригодится».
Однако Сагайдачный был совсем не таким, каким изображен в фольклоре. Этот «безрассудный» вояка сочетал в себе доблесть с расчетливостью, талант полководца – с одаренностью политика. Он умело руководил Запорожским Войском, но в личной жизни отнюдь не был сторонником сечевого образа жизни, человеком, полностью сосредоточенным лишь на
Чтобы ответить на подобный вопрос, жизнь этого человека следует рассматривать в контексте эпохи. Рожденный примерно в 1570 году, он был современником таких событий, как испано-нидерландские войны, религиозные войны во Франции, Московская смута. Ему был год, когда в битве при Лепанто объединенные силы христианских государств нанесли тяжелый удар Османской империи, 17 лет – когда была рассеяна испанская Непобедимая армада, 20 – когда началась русско-шведская война, 26 – когда была заключена Брестская уния, которая должна была бы объединить православных и католиков Речи Посполитой, а на самом деле лишь углубила раскол между ними. В год его рождения Иван Грозный разгромил Новгород, в год его совершеннолетия казнили Марию Стюарт, в год смерти – кардинал Ришелье встал к штурвалу большой политики. Вот какие события создали характер эпохи, в ряду исторических портретов которой мы видим и портрет Петра Сагайдачного.
При его жизни сменились династии в Англии и Франции, правление в России кардинально менялось несколько раз, в Европе шла Тридцатилетняя война, в Османской империи произошло несколько переворотов, в Китае пришла к власти династия Цинь, Япония на 300 лет закрыла свои территории для иностранцев, в Южной Америке было подавлено последнее индейское государство, а в Северной Америке переселенцы основали Плимутскую колонию, из которой впоследствии вырастут Соединенные Штаты. Эхо всех событий доносилось и до украинских земель: тогда, на рубеже XVI–XVII веков, весь мир бурлил невероятными переменами, заканчивался период, сейчас называемый Средневековьем, начиналось Новое время.
Речь Посполитая хотя и была тогда периферией Европы, однако «фронтирное» положение делало ее весьма важной территорией. Османская империя стремилась к полному контролю над Черным морем, Московское царство оспаривало эти претензии, одновременно соперничая с Литвой и Швецией за выход к Балтике, и именно в Украине, на границе с Диким Полем, в постоянном противодействии нападениям татар с одной стороны и экспансии польской Короны с другой, выковывалась и закалялась такая сила как Запорожская Сечь.
И не кто иной, как Петр Сагайдачный, превратил эту силу, буйную и неупорядоченную, в фактор большой политики. Именно в этом заключается его основная заслуга перед Украиной, его самое большое достижение как политика и государственного деятеля.
Деятельность гетмана Сагайдачного – это первая реальная попытка возродить государственность Украины после княжеских времен. Если бы не его преждевременная смерть, возможно, Украина могла бы войти в круг европейских государств. В политической борьбе он умело играл как на популистских лозунгах с запорожцами и низовым казачеством, так и на струнах честолюбия, когда имел дело с реестровым казачеством, шляхтой и старшиной. Он безжалостно расправлялся с политическими противниками, такими, как, например, гетман Неродич-Бородавка; жестоко наказывал за нарушение воинской дисциплины, устроил кровавую резню в нескольких российских городах, чтобы сломить моральный дух московского войска, но при этом без колебаний провозглашал себя защитником Церкви, вел переговоры с московским царем, с которым только что воевал, предлагая ему верность тех самых казаков, которые еще два года назад осаждали Москву.
Такие политические кульбиты были свойственны большинству тогдашних деятелей. Гетман Сагайдачный в своих худших проявлениях был не хуже большинства прочих, но зато в лучших – предстает человеком великого благородства и истинного благочестия.
Переходя от предисловия к собственно жизнеописанию Сагайдачного, следует заметить, что перед любым биографом Петра Конашевича возникает, прежде всего, проблема источников – их мало, особенно когда речь идет о его ранних годах. Поэтому книга –
В вихре творения
Появление на исторической арене великого человека можно назвать игрой судьбы, а можно – объективными законами истории, согласно которым народ, определяя свое историческое лицо, выдвигает вождя и выразителя своих интересов. Именно так появился в бурном вихре творения Петр Конашевич Сагайдачный, которому суждено было изменить ход истории, дать шанс родному народу выйти на авансцену европейского соперничества. Об этом вихре сотворения нового этноса прекрасно высказался в историческом труде «Взгляд на составление Малороссии» Н. В. Гоголь, предки которого (полковник Остап Гоголь) присоединились к происходящему: «И вот южная Россия, под могущественным покровительством литовских князей, совершенно отделилась от северной. Всякая связь между ними разорвалась; составились два государства, называвшиеся одним именем – Русью. Одно под татарским игом, другое под одним скипетром с литовцами. Но уже сношений между ними не было. Другие законы, другие обычаи, другая цель, другие связи, другие подвиги составили на время два совершенно различных характера».
Чтобы вникнуть в непростые украинско-польские и литовско-украинские отношения, надо ретроспективно обозреть историю руськую (украинскую) и историю Польши и Литвы.
За год до рождения Сагайдачного, в 1569-м, была заключена Люблинская уния. Отныне династический союз между Польским королевством и Литвой переходил в полное объединение двух держав под названием Речь Посполитая (то есть Республика). Но с самого момента основания этого государства в нем существовали внутренние противоречия, которые впоследствии вылились в казацкие войны и привели к упадку и разделению.
Литовская династия Ягеллонов, завладевшая короной Польши путем династического брака князя Ягайла и королевы Ядвиги (1386 г.), склонялась к польскому образу жизни и католической конфессии. Городельский привилей 1413 года уравнивал права литовской и польской аристократии – но только шляхты и магнатов католического вероисповедания. В среде православной знати в связи с этим усиливались промосковские симпатии. К тому же польский сейм (парламент) имел больше влияния на короля, чем литовский.
Это укрепляло промосковское движение в Великом княжестве Литовском. Несколько магнатов, объединившись, перешли под руку царя московского. Полумеры ничего не дали – и в конце концов, Сигизмунд II Август вынужден был пойти на отмену Городельского привилея, уравняв в правах всю шляхту христианской веры. И в то же время, в 1566 году, он принял в новой редакции Литовский статут – «Права писаные даны панству Великому князьству Литовскому, Русскому, Жомойтскому и иных через наяснейшого пана Жикгимонта, з бо-жее милости Короля Польского, великого князя Литовского, Русского, Прусского, Жомойтского, Мазовецкого и иных».