Петр Великий и его время
Шрифт:
Начало конфликта с Турцией, спровоцированного шведским королем и европейской дипломатией, означало для России войну на два фронта. Она была, конечно, нежелательной. Но Петру в пору эйфории после Полтавской победы все виделось если не в розовом свете, то по крайней мере обнадеживающим. Действительно, русская армия после Полтавы считалась одной из лучших в мире. Складывалась как будто благоприятная ситуация: правители Валахии и Молдавии Константин Брынковяну и Дмитрий Кантемир заключили с Петром соглашения с обещанием перейти на его сторону, выделить войска и продовольствие в обмен на освобождение из-под турецкого гнета и переход их владений под протекторат России. Войска и продовольствие обещали и представители сербов и черногорцев, которые,
Петр несколько раз пытался склонить султана к миру. Просил Англию и Голландию о посредничестве, чтобы заключить мир со Швецией, говорил о готовности оставить Лифляндию с Ригой Польше, выплатить Швеции компенсацию за часть Финляндии; к России должны отойти только Ингрия, Корела и Нарва. Но не удалось ни то, ни другое. Приходилось воевать на два фронта.
Царь действовал в свойственной ему манере - энергично и напористо. Он внимательно контролировал передвижения своих войск, снабжение их продовольствием, снаряжением, обучение рекрутов, пополнение армии. 25 февраля 1711 г. в Успенском соборе московского Кремля зачитали его манифест, которым объявлялась война Турции. 6 марта Петр выехал в действующую армию. За несколько дней до этого, 2 марта, он своим указом учредил Сенат - высшее учреждение в государстве. По его словам, Сенат создавался на время отсутствия царя:
– Определили быть для отлучек наших Правительствующий Сенат для управления.
Созданный как временный орган, Сенат просуществовал более двух столетий. Царь поручил Сенату высший надзор за судебными делами и расходованием средств, их умножением, ибо, как он написал, «деньги суть артерия войны».
Царя весьма беспокоила предстоящая война с турками. Его опасения очень скоро сбылись. Русские войска, вступившие 30 июня в Молдавию, попали в пекло: стояла невыносимая жара, жажда мучила солдат так, что многие, не выдержав мучений, сходили с ума, кончали с собой. Обещанной помощи, как и провианта, не поступало. Валашский господарь Брынковяну изменил, выдал план войны туркам. Господарь Молдавии Кантемир слово сдержал, но его помощь оказалась не такой существенной, как ожидалось. Не смогли оказать заметную помощь и балканские славяне, угнетавшиеся Портой.
Однако поход продолжался. Русская армия, перейдя Днестр, подошла к Пруту. Петр еще по дороге в армию позаботился обо всем: пополнил рекрутами гарнизоны городов в Прибалтике, ослабленные уходом значительной части войск на юг; торопил военные соединения, идущие к Молдавии.
Везир и турецкая армия подошли к Пруту. 9 июля они полностью окружили 38-тысячную русскую армию. Везир имел 135 тыс., вместе с татарами - 180 тыс. Атаку начали янычары.
Сражение продолжалось три часа. Петровская армия, стойкая и бесстрашная, сумела отбить натиск. Солдатские ружья и особенно артиллерия опустошали ряды турок, потерявших до 7 тыс. убитыми. Русские потеряли гораздо меньше. Более того, в момент отступления врага, по словам составителей «Истории Северной войны», Петр мог одержать «полную викторию», если бы сумел как следует организовать преследование. Но он и его генералы не сделали этого, и не без оснований: русский обоз не успели даже окопать, солдаты были истощены жаждой, жарой, голодом. Положение казалось отчаянным, безвыходным.
Не лучшим было и состояние турок, хотя Петр и русские не знали об этом. Боевые качества русских ошеломили врага. Когда на следующий день, 10 июля, везир приказал возобновить атаки, даже янычары отказались идти в бой.
Турецкая армия, вчетверо превосходившая по численности русскую, была парализована. Но Петр не догадывался об этом. Не знал он и о том, что генерал Ренне, выполняя его приказ, взял Браилов, зашел в тыл туркам, и им грозило окружение. Он послал о том донесение царю, но оно попало… к везиру - русского гонца взяли в плен турки.
Безысходные мысли владели в те дни и часы государем. Перспектива
От турок ни слуха, ни духа. Петр отдал приказ - полкам идти в бой. Те двинулись. Но появился турецкий парламентер, и в связи с его просьбой прекратить атаку, поскольку предложение о мире принято, армия остановилась. Начались переговоры, и Петр бросился в другую крайность: если раньше он явно недооценил силы противника и переоценил свои, то теперь, наоборот, преувеличил мощь турок, готов был на максимальные уступки, чтобы вырвать мир, даже очень дорогой ценой.
Везир, человек в военном деле неопытный, склонялся к миру по многим причинам. Прежде всего турки испугались русских солдат, регулярная армия Петра выглядела несравнимо лучше той толпы, хотя бы и огромной, которую представляла собой турецкая армия. На Пруте стояли отнюдь не все русские силы, и противник это хорошо знал - действия генерала Ренне у Браилова произвели на него сильное впечатление; да и на Пруте он не рассматривал свои захлебнувшиеся атаки, как победу. Более того, турки боялись какой-нибудь военной хитрости русских, так как не верили, что они всерьез хотят мира.
В турецкий лагерь отправился подканцлер Шафиров. На крайний елучай Петр соглашался пожертвовать всем на юге и на севере, лишь бы уйти от позорного плена и рабства. Но до крайних условий дело не дошло. Везир и султан не были склонны, как оказалось, ратовать за интересы Швеции. Относительно своих требований они также проявили умеренность, исходя из сложившейся ситуации.
В русском лагере лихорадочно готовились к прорыву. Русские во главе с полководцем-царем собирались не сдаваться, а сражаться и бить противника, погибнуть, но не попасть в турецкий плен.
Между тем в турецком лагере дело шло к миру. Турки не хотели испытывать дальше судьбу. Переговоры шли успешно и быстро. Янычары, испытавшие 9 июля «твердость» русских, требовали, чтобы везир побыстрее заключил мир, а «они наступать не хотят и против огня московского стоять не могут».
12 июля мирный трактат подписали: с русской стороны - П. П. Шафиров и М. Б. Шереметев (генерал, сын фельдмаршала), с турецкой - великий везир Балтаджи Мехмед-паша. Согласно его условиям, Турция получала обратно Азов; Россия, кроме того, обещала разрушить крепости Таганрог на Азовском море и Каменный Затон на Днепре, не держать войска в Польше, не вмешиваться в ее дела, не иметь постоянного дипломатического представительства в Стамбуле, а также «отнять руку» от донских казаков и запорожцев, т. е. не поддерживать их. Обе стороны согласились в том, чтобы Россия не мешала Карлу XII возратиться в Швецию, по возможности заключила бы с ним мир.
Условия мира нельзя назвать тяжкими и унизительными для России, хотя она и теряла то, что в свое время было завоевано дорогой ценой. Но сохранялись армия, артиллерия (туркам отдавали лишь те пушки, которые имелись в Каменном Затоне), завоевания в Прибалтике (о них даже речь не заходила во время переговоров). Обе стороны были довольны заключенным миром.
Русские колонны в полном боевом порядке, с артиллерией, под бой барабанов покинули свой лагерь.
В Стамбуле ликовали по поводу того, что малой кровью удалось вернуть Азов и другие территории в низовьях Дона и Днепра, отрезать Россию от Черного в Азовского морей.