Пхеньянские амазонки
Шрифт:
— Добрый вечер. Вы не пришли.
Она едва пошевельнула головой, чтобы ему ответить.
— У меня не было времени.
— Пойдемте выпьем.
— Я не могу, я жду важного клиента.
Распорядительница подошла вслед за Малко, и девушки сказали друг другу несколько слов на своем языке.
Ок Цун соскользнула с табурета и исчезла в глубине зала, в то время как распорядительница защебетала:
— Сюзи очень занята сегодня, но у нас много очень красивых молодых девушек. Вы можете выбирать.
Она говорила на плохом английском... Не слушая ее, Малко прошел через зал. Ок Цун вышла через
— Это запрещено, сэр.
Малко сунул ему под нос пятитысячную бумажку.
— Сюзи?
Тот схватил деньги и указал на дверь, выходящую на улицу.
— Suise gone! [29]
Малко уже был на улице. Ни одного такси на отлогом склоне. Он увидел танцовщицу чуть дальше внизу, на углу Итэвон стрит, поджидающую такси с какими-то людьми... Ун Сам хорошо сделал, что поехал за Малко. Он сел рядом с ним и показал на девушку:
29
Сюзи ушла! (англ.).
— We follow her [30] .
Очевидно, Малко напугал Ок Цун. Во что бы то ни стало с ней нужно было поговорить.
С Итэвон стрит они спустились к югу, проехав по мосту через реку Ханган, чтобы попасть в мерзкий новый квартал. Такси Ок Цун выезжало на большую и пустынную улицу Тосандаеро, вдоль которой с двух сторон возвышались дома с бетонными клетушками, по тысяче квартир в каждом доме. Везде стояли громадные номера, обозначенные черными цифрами.
30
Мы едем за ней. (англ.).
Ун Сам указал на ближайший номер.
— Дон!
Так по-корейски назывались эти чудовищные строения, заменившие дома с разноцветными крышами. Проехав километр, такси остановилось перед домом с номером 22. Ок Цун вышла и сразу вошла в свой «дом».
— Подождите меня, Ун Сам.
В подъезде и на лестнице как всегда пахло чесноком. Лифта не было. Малко догнал Ок Цун на четвертом этаже, в тот момент, когда она вставляла ключ в замок. Услышав шум шагов, она резко обернулась и застыла от удивления.
— What you want? [31]
Стоя спиной к двери, она закричала, глаза сузились в одну полоску.
— Видеть вас.
— Я не хочу. Оставьте меня. Я больна.
Она казалась страшно напуганной и смотрела мимо Малко, словно думала неожиданно увидеть кого-то. У нее дрожал подбородок.
— Мне нужно с вами поговорить, — настаивал Малко.
— Нет.
Она уже повернула ключ, открыла дверь и, проскользнув внутрь, сразу же заперлась. Он услышал, как ключ повернулся два раза, и в то же время заметил цифру 4, написанную на двери красной краской.
31
Что
Что это означало?
Он несколько раз постучал в дверь, не получив ответа. Он звал ее безуспешно. Ок Цун укрылась в квартире. Ему не оставалось ничего, кроме как спуститься вниз. Он это и сделал, держа руку на рукоятке своего пистолета.
Слежка за Ок Цун привела в тупик. Он пнул ногой в муравейник.
Только корейская разведка сейчас могла допросить Ок Цун и узнать, кто воспользовался ее паспортом. И нужно было это сделать очень быстро.
Ун Сам, нервничал, ждал его около двери.
— You ОК?
— О'кей, — успокоил его Малко.
Они переехали через реку. Ун Сам повернулся к Малко.
— Отель «Силла»?
Какая-то мысль возникла у него в голове.
— Нет, — сказал он. — «Чосон».
Может быть, Анита Кальмар теперь в большей степени воспримет его всерьез. Во всяком случае, у него было о чем ее спросить. Кроме того, Ок Цун была подружкой Сун-Бон.
В номере шведки никто не отвечал. Огорченный, Малко собрался уйти из «Чосон», когда консьержка спросила:
— Вы ищете мисс Кальмар?
— Да.
— Она должна быть в «Ханаду», с друзьями, там большой вечер, организованный «Кореа гералд».
Он спустился вниз. На двери в «Ханаду» висела табличка «Tonight private parly» [32] . Тем не менее войти туда было нетрудно. Дискотека гудела. Малко наконец увидел Аниту Кальмар, сидевшую в большом круглом кресле, в окружении корейских манекенщиц, разодетых как пудели. Некоторые из них демонстрировали традиционный корейский костюм — нечто вроде болеро с длинной юбкой ярких цветов, расширяющейся книзу.
32
Сегодня спецобслуживание (англ.).
Анита Кальмар довольствовалась белым облегающим платьем из джерси с разрезом почти до паха.
Сун-Бон не было видно. Малко подошел к шведке и наклонился над ней:
— Пришел вас поздравить, — сказал он. — Я был на вашей презентации, сегодня днем, вы были совершенно восхитительны.
Она расхохоталась.
— Спасибо. Вы нашли много шпионов?
— Нет еще, — ответил он.
Это был неподходящий момент для серьезных разговоров. Анита Кальмар с бокалом «Куантро» со льдом выглядела веселой. Она пригласила Малко сесть на канапе почти напротив нее и продолжила беседу с соседками.
Всякий раз, когда она закидывала ногу на ногу, Малко чувствовал, как в животе у него разливался жар. Однако его голова была занята другим. В порыве внезапного вдохновения он наклонился к своей соседке справа, одетой в широкое корейское платье. К счастью, она немного говорила по-английски.
— А что, цифра "4" для корейцев имеет какое-то особенное значение? — спросил он.
Девушка засмеялась от стеснения.
— Да, конечно. Это проклятое число. Оно произносится «се», как «смерть». Цифра произносится так же по-китайски, но пишется по-другому... Впрочем, вы увидите: ни в отелях, ни в учреждениях нет четвертого этажа.