Пиар диктатора
Шрифт:
Так, кто же делает войны?
Штольц положил записную книжку на колени и в который раз задумался, глядя на подрагивающее пламя.
Немало пообщавшись с Гитлером и вскоре поняв, что его мнение об этом человеке со временем непременно предастся гласности, Поль Девриен, взамен утерянному, завел новый, более корректный, аккуратно датированный личный дневник. Это было в конце мая 1932 года.
Легкая смерть
Крис прислушался. Вскоре шуршание шин по гравиевой дорожке переместилось по направлению к воротам. Жена, прихватив детей,
Крис поймал себя на мысли, что всегда думал об этом с некоторой завистью, – у него самого не было таких близких отношений с родными, а матери он не знал вовсе, та оставила его с отцом, когда Крис был совсем крошкой. Перед отъездом сюда Крис поместил отца в Дом престарелых – за стариком нужен был уже особый уход. Крис перезванивался с ним, но последний раз навещал отца ровно год назад, на этом настояла Рита, она даже предлагала перевезти старика к ним в Орегон. Слава Богу, отец сам отказался от этой затеи, наверное, понял, что тем самым создаст сыну и невестке немало хлопот.
После сегодняшнего скандала, внезапно разразившегося за утренним чаем, Крис был вне себя от ярости и обиды на свою жену, которая на самом деле, конечно же, была очень ему дорога. Он полюбил ее, как ему казалось, так давно и любил уже так долго, что это чувство словно проросло в нем корнями, опутало все его подсознание самым естественным образом, и стало физически неразделимым со всей остальной его сущностью.
Хотя Рита всегда была такой: взбалмошной, неуправляемой и неблагодарной. Упорно делает вид, будто перемены, наступившие в их жизни столь незначительны, что и не стоят явного восхищения.
Крис в бессильной злобе, душившей его изнутри, с размаху смел бумаги, аккуратно сложенные чистюлей женой у него на столе. Что еще осталось от нее, прежней, так это – ее патологическая страсть к чистоте.
Нет, сегодня же он отправится в Лас-Вегас и потратит значительную сумму без ее ведома, так, как заблагорассудится! Дрожащей рукой Крис вынул из кармана пиджака ключ от сейфа.
Перед тем, как набрать код, еще раз на всякий случай выглянул в окно. И не напрасно. Как раз в этот момент он увидел, как из припаркованной у дома машины вышел улыбающийся Робин. В отличие от Криса, тот явно пребывал в самом прекрасном расположении духа. В руках у Робина были роскошные пионы.
Крис спустился вниз и успел перехватить незваного гостя еще во дворе. Стараясь не показывать своего раздражения, предложил выпить по стаканчику виски на свежем воздухе, в любимой беседке Риты, сплошь увитой плюшем вперемежку с гирляндами из душистых мелких роз. Точно такой же розовый орнамент украшал плюшевую ограду и беседку у тестя во дворе. Криса раздражала эта вечная перекличка в его доме с «папиными» розами, шкафами и пирогами.
– Риты дома нет? – поинтересовался Робин, заприметив, что ее машина на обычном месте отсутствует.
– Она уехала с детьми погостить у матери. А что?! – вопрос прозвучал вызывающе. Что за манера притаскиваться к чужой жене с букетом?
– По – моему, сегодня очередная годовщина вашей свадьбы, – Робин положил цветы на стол и взял бокал, – но что-то я не вижу особой радости на твоем лице.
Брови Криса поползли к переносице. Ему показалось, что Робин знает об их
– Надо же, не забыл, – усмехнулся Крис.
– А почему я должен был забыть? – Робин на враждебный тон хозяина ответил своей обычной широкой «провинциальной» улыбкой, – я ведь как – никак был шафером на вашей свадьбе.
– Ну, да.
На этом настояла Рита. В этом городке, куда он переехал из Вашингтона за год до знакомства с будущей женой, у Криса не было никого из близких, и Рита предложила взять в шаферы Робина, с которым, как объяснила, вместе росла, и которого, по ее словам, считала чуть ли не своим братом. Крис был не в восторге от их дружбы и не скрывал своего недовольства от жены. Что за странная дружба между взрослыми мужчиной и женщиной? Крис всегда считал, что такая так называемая дружба должна основываться исключительно на взаимном (пускай даже на подсознательном уровне) притяжении полов, поскольку в человеке это заложено самой природой. Рита смеялась над подозрениями мужа и всегда говорила, что как раз в этом Крис может быть спокоен: измена с Робином для нее была равносильна инцесту. Крису пришлось привыкнуть к их обоюдной страсти к игре на гитаре и бесконечным диспутам на темы современного искусства. Но даже когда ему надоедали их «великосветские» беседы, он никогда не оставлял наедине жену и ее друга.
– Крис, у вас проблемы? – Робин спрятал, наконец, улыбку. – Хочешь поговорить?
– Послушай…, – Робин почти угадал. Сейчас обиженному Крису было просто необходимо излить на кого-нибудь свою накопившуюся желчь. И кандидатура Робина как нельзя лучше подходила для такого случая.
– Что ты все время лезешь со своими вопросами? Хочешь, чтобы я поплакался тебе в жилетку?!…
– Крис…
– Заткнись! – довольно грубо оборвал его Крис. – Думаешь, я ничего не понимаю. Ты ведь только и ждешь момента, чтобы подставить мне подножку. Думаешь, тогда Рита достанется тебе?
– Крис, попридержи язык, – чувствуя, что человек на взводе и ищет повода для скандала, Робин решил развеять беспочвенные сомнения ревнивого мужа. – Рита мне как сестра… н
Но это утверждение, казалось, только еще больше разозлило Криса.
– Сестра… брат… как мне все это надоело! – с ненавистью хрипло произнес он. – Если бы ты не встревал в наши отношения, Рита никогда не позволила бы себе таких вольностей…– Крис опорожнил свой стакан. – Святоша!
– Не советую тебе сегодня напиваться! – Робин не стал больше пререкаться, встал и своей обычной пружинящей спортивной походкой направился к машине.
– А я не нуждаюсь ни в чьих советах! – выкрикнул вслед ему Крис. – Все только и делают, что советуют! Тесть, жена, так называемый друг жены…
Робин шел, не оглядываясь. Не в силах больше сдерживать рвущуюся наружу ярость, Крис вдруг схватил со стола бутылку с остатками алкоголя и запустил в ненавистного соперника – она со свистом пролетела в сантиметре от головы Робина. Тот непроизвольно испуганно отпрянул в сторону. Затем медленно развернулся, подобрал бутылку. Было заметно, что он тоже разозлился не на шутку.