Пиастры, ром и черная метка!
Шрифт:
Утро было прекрасным. Чистое голубое небо, яркое солнце, прозрачная вода, отсутствие трупов англичан за бортом, легкий бриз в лицо, свежесть мира, красота и гармония природы.
Макс наслаждался. Никакие курорты двадцать первого века не могли передать естественности живого мира.
«Морж» был привязан несколькими толстыми и длинными канатами к шхуне и двигался за ней на расстоянии десяти-пятнадцати шагов. Флинт стоял за штурвалом, контролируя движение брига. Ему помогал юнга Бенито — смышленый малый, который совершенно оправился от легких травм, полученных
Что касается Софи Милтон, то Максим о ней совершенно не думал. Хотя признал несомненную заслугу капитана Флинта в ее разоблачении. Вот уж пират открылся с интересной стороны. Ему бы стать сыщиком, затмил бы многих. На одной интуиции и случайных фактах выстроить правильную версию — это дорогого стоило!
Впрочем, и сам Флинт, казалось, совсем забыл о вчерашней истории. Сегодня его занимал исключительно «Морж», и пусть они шли на привязи, как лошади, но Джон стоял за штурвалом, а это всяко лучше, чем сидеть в клетке трюма.
Время от времени за бортом мелькали силуэты дельфинов, а один раз Макс заметил акулу, некоторое время следующую параллельным курсом со шхуной и бригом.
Ганс остался на шхуне и с раннего утра гонял свободных матросов на палубе, заставляя их выполнять снова и снова выпады и блоки, уходы и перекаты.
Корабли, выйдя из бухты острова, взяли прямой курс на Портобело, плыть до которого предстояло не меньше десяти дней, если не будет остановок по пути.
Основная опасность — это пираты. Если их мини-флотилию перехватит самый завалящий местный пиратишка, то можно смело ложиться в дрейф и выкидывать белый флаг.
Первые дни все шло хорошо. Погода стояла отличная, на горизонте было пусто, и корабли полным ходом продвигались к цели.
Флинт умудрялся справляться со всеми делами на бриге практически в одиночку, разве что Бенито помогал ему. А вот Максима все оставили в покое, чему он был только рад, проводя дни за тренировками, а ночи в каюте — за расшифровкой текстов из дневников офицеров «Санта Лючии».
Корабли спокойно двигались в связке со средней скоростью порядка восьми-десяти узлов в зависимости от силы и направления ветра, что являлось неплохим результатом.
На пятый день, когда ранним утром Макс вышел на палубу для ежедневной тренировки, его встретил нахмуренный Флинт.
— Сегодня будет беспокойный день, сэр, — сказал он, указывая на небо вдали: оно было с непривычным белесоватым оттенком. — Смотрите, птиц нет — улетели к ближайшему островку. На гребнях волн — пена, и море неспокойное. Ветра пока нет, но облака слишком быстро движутся, причем в разных направлениях. Будет шторм!
Максим видел все перечисленные пиратом признаки, но особого волнения на море пока не наблюдал. Впрочем, Джон был полностью уверен в своих словах, и уже через несколько часов Макс убедился в его правоте.
Небо из белесо-голубого превратилось в тревожно-темное. Мрачные грозовые тучи стремительно двигались в их сторону, море волновалось, волны становились все крупнее. Надвигается шторм — довольно частое явление в этих широтах. Вот только о его силе и продолжительности заранее было не узнать, поэтому Флинт готовился к предстоящему очень серьезно, заставив Бенито и матросов еще раз проверить, все ли на палубе, в каюте и в трюме надежно укреплено, закрыть все шкафчики, задраить все люки и иллюминаторы. Так же Флинт приказал поставить штормовые паруса и подготовить достаточных размеров веревки, чтобы в случае, если шторм окажется сильным, привязываться перед выходом на палубу.
Максим видел, что и на шхуне готовятся к предстоящей буре, занимаясь примерно теми же делами, что и Флинт на бриге. Первым делом де Кардос приказал убавить площадь парусов, поставив зарифленный трисель*.
*Трисель — штормовой парус небольшой площади, сшитый из более прочной парусины.
Главное, чего опасался Максим — как бы их корабли случайно не столкнулись друг с другом. Канаты, на которых буксировался бриг, были не слишком длинными, и вероятность того, что аварии при шторме была очень велика.
Наверное, об этом подумал и Васко, потому как в следующую минуту он просигналил с просьбой приблизиться. Флинт ловко подвел бриг под борт шхуны, и одним гигантским, но отлично выверенным прыжком, на борт сиганул Ганс, не забыв прихватить свой неизменный боевой цеп.
— Де Кардос дал приказ расцепляться! — заорал он Флинту, стараясь перекричать усиливающийся ветер. — Руби канаты!
Бенито сбегал за топором, и уже через минуту суда разошлись.
И как раз вовремя. Через четверть часа налетела буря.
Скорость ветра все нарастала, отдельные порывы, по прикидкам Макса, достигали уже полсотни узлов. Пена широкими плотными пластами ложилась по ветру, а гребни волн сносило ветром, заставляя их рассыпаться в брызги.
Видимость стала отвратительной. Не расцепись корабли, и даже за десять-пятнадцать метров было бы уже не разглядеть друг друга. Высота волн достигала уже десяти метров, и с каждой минутой увеличивалась.
Это был уже не просто шторм, а настоящий ураган.
Максим, привязавшись веревкой, чтобы не смыло в море, поднялся на мостик.
Флинт был бледен, как смерть, но сосредоточен.
Он уже приказал убрать паруса до минимума, оставив только стаксель, и теперь активно штормовал: вел бриг через волны, удерживал на гребнях, подворачивая то нос, то корму для встречи очередной волны.
Стремительно темнело, а шторм только набирал обороты.
— Лишь однажды в жизни я попадал в подобную бурю! — проорал Джон почти в самое ухо Максиму, и то слышно было плохо. — Тогда от каравана из десяти кораблей целыми остались лишь три. Остальные пошли на дно!