Пик правды
Шрифт:
– Все, что пишет информацию, все, на чем можно ее хранить, – продолжил майор, – флешки, жесткие диски, карты памяти. Если у кого-то есть дискеты, кассеты или грампластинки, тоже сдаем. У всех минута на добровольную выдачу. Затем изъятие будет осуществляться принудительно. Время пошло!
От застывшей в напряженном молчании толпы отделилась невысокая светловолосая фигурка в яркокрасном пуховике. Выставив вперед правую руку, блондинка протянула что-то Изотову.
– Возьмите, это телефон, – Илья изо всех сил напрягал слух, пытаясь разобрать, что произносит девушка, – в нем запись.
– Какая
– Лилька, ты куда лезешь? – вновь дернулся было с места толстяк, но замер, заметив, как уже знакомый автоматчик сделал широкий шаг ему навстречу.
– Здесь запись, – на удивление ровным, безэмо-циональным голосом повторила девушка. – Запись того, что говорил дядя Олег. Вы ведь из-за него прилетели?
– Ах вот как! – снисходительность моментально исчезла из голоса Изотова. Выхватив из руки девушки телефон, полковник стремительно спрятал его в карман.
– Код блокировки я уже удалила, – сообщила ему блондинка и, очевидно решив, что говорить больше не о чем, повернулась к Изотову спиной и шагнула обратно в толпу.
– Погоди-ка, красавица. – Полковник машинально сделал шаг вслед за ней. – Скажи мне, золотце, ты запись зачем делала?
– Это же очевидно. – Девушка вновь обернулась, теперь Илья смог лучше разглядеть ее лицо, на удивление спокойное и при этом совсем юное, почти детское. – Если человека просят рассказать всю правду о том, что никто не знает, значит, эта правда кому-то может быть очень важна. Правильно?
– Правильно, – согласился полковник.
– Сейчас она важна вам, – продолжила девушка, – а я ее записала. Значит, я все правильно сделала?
– Логично, – пробормотал стоящий на крыльце Лунин.
– Логично, – растерянно нахмурился полковник. – Ладно, выражаю вам, так сказать, благодарность за помощь следствию! Остальных граждан прошу брать пример с молодого поколения. Давайте, в темпе выкладываем, у кого что имеется.
Две минуты спустя в коробке лежали почти два десятка смартфонов разных наименований, несколько флешек и два цифровых диктофона, один из которых принадлежал самому Зарецкому, а другой его помощнице.
– Ну что же, – Изотов подхватил коробку и сунул ее под мышку, – от лица следственных органов благодарю вас за сотрудничество. К сожалению, есть основания предполагать, что кто-то из здесь присутствующих, – он обвел взглядом настороженно притихшую толпу, – мог утаить предметы, подлежащие выдаче. А посему переходим ко второй стадии нашего сотрудничества. Сейчас вы все поочередно будете заходить в вертолет, где состоится процедура досмотра. – Самодовольно улыбнувшись, Изотов щелкнул пальцами и конкретизировал: – Досматривать будем как имеющийся при вас багаж, так и вас самих.
– Что значит – самих? – возмутилась одна из молчавших до этого женщин. – Вы что, нас обыскивать собрались?
– Досматривать, – уверенно возразил Изотов. – Досматривать, причем исключительно с вашего согласия. Ну а с теми, кто такого согласия не выразит, мы поступим следующим образом: на данных особо несознательных граждан будет составлен протокол о невыполнении законных требований представителя органов власти, после чего эти несознательные будут задержаны, сами понимаете, с применением специальных средств, а затем обысканы, как это и полагается делать с задержанными. Всем все ясно? Тогда прошу на борт! Обещаю первому особо деликатное обращение.
– Олег Вячеславович, что вы молчите? – возмутилась все та же женщина. – Хоть что-то вы сказать можете? Вы же, в конце концов, адвокат!
– В тайге адвокатов не бывает, – хрипло отозвался Зарецкий. – Здесь либо волки, либо охотники.
– И неизвестно, кто страшнее, – усмехнулся краснолицый и вновь сделал шаг вперед. – Пошли, начальник. Я первый.
Процедура «добровольного досмотра» заняла достаточно долгое время и осложнялась тем обстоятельством, что среди прибывших на горную базу отдыха представителей власти не было ни одной женщины, в результате чего обыскать как следует отдыхавших в «Ковчеге» представительниц прекрасного пола было фактически невозможно. Во всяком случае, не прибегая к откровенному насилию, чего Изотов все же решил избежать.
Как это ни странно, простейший вопрос, который сразу должен был прийти в голову всем подвергавшимся унизительной процедуре, был задан лишь полчаса спустя. Озвучила его помощница адвоката Алла Михальчук, которую грубо подтолкнул к вертолету один из спецназовцев.
– Я не понимаю, если нам все равно улетать, то почему нельзя провести этот ваш досмотр по прибытии? В конце концов, в аэропорту есть для этого условия. У вас же есть женщины-сотрудники?
– Восьмое марта сегодня, все дамы на отдыхе, – отозвался высунувшийся ей навстречу майор. – Так что поздравляю с праздничком всех, имеющих отношение. А вы, девушка, не митингуйте. Сказали – здесь досматриваем, значит, досматриваем.
После того как сумки, чемоданы и карманы всех тринадцати человек были тщательнейшим образом исследованы, коллекция трофеев Изотова увеличилась еще на один смартфон, две флешки и такое же количество карт памяти. За это время Рокси успела прогуляться по ближайшим окрестностям, а у Лунина изрядно замерзли ноги.
– А теперь, внимание, очередное объявление, – довольный результатами проведенной «спецоперации», выскочил на трап вертолета Изотов. Оглядев стоящих перед вертолетом людей, он остановил взгляд на Михальчук. – Здесь кое-кто недавно возмущался, почему это мы не можем провести досмотр, не забываем, что добровольный досмотр, в другом месте и в других условиях. Так вот, удовлетворяю любопытство этого «кой-кого», ну и заодно всех остальных. Мы никуда не летим. Вернее, не так. Вы никуда не летите.
Вскинув руку, полковник пресек поднявшийся было возмущенный гул.
– Вы так орете, что с гор скоро лавины сойдут. Не надо так нервничать! С целью проведения следственных действий и уточнения всех обстоятельств произошедшего сегодня инцидента вам всем придется задержаться здесь на некоторое время. Вместе с вами придется задержаться и мне, а также, – Изотов небрежно махнул рукой в сторону крыльца, – еще одному следователю.
– На некоторое время – это вы что подразумеваете? – первым отреагировал стоявший немного в стороне ото всех Зарецкий.