Пик затмения
Шрифт:
– Ты меня хочешь в этом убедить или себя?
– Умничаешь? – невесело усмехнулся Эдлунд. – Это ведь ответственность весом в тонну!
– Я-то чем могу помочь? – Мара дернула плечом. – Я понимаю, что тяжело, но… Я ведь несовершеннолетняя.
– И ты вспоминаешь об этом, когда тебе удобно! – с сарказмом заметил профессор. Остановился у стола и скрестил руки на груди. – Я хочу сейчас услышать твое мнение. Твой совет. Я хочу знать, что валять дурака и нарушать правило – не единственное, что тебе нужно в жизни.
Мара знала, что никогда не была образцовым ребенком. И наказания получала едва
– Мнение? – с вызовом переспросила она. – Окей. Я думаю, что новеньких надо отселить в один домик. Перетасовать остальных. И плевать уже, зимние, летние, старшие, младшие… Те, кто учится здесь не первый год, как-нибудь справятся. Но новеньким будет легче адаптироваться вместе. Им нужен хороший куратор. А лучше – каждому студенту. И особая программа. Английский язык. Правила безопасности. Толерантность и вся фигня.
Профессор замер, озадаченный внезапной горячностью. На его небритом лице явно читалось недоумение: «Это действительно моя дочь? Мара сказала что-то дельное?»
– Ты только сейчас все это придумала? – недоверчиво произнес он вслух.
– В основном. Ну и еще по дороге сюда, потому что перед этим Рашми вынесла мне мозг по поводу Роуз.
– Сурадж Тхакур уже звонил, – вздохнул Эдлунд. – И как они не понимают, что мы в этой ситуации должны проявить максимум терпения?.. Но мне нравятся твои идеи. Я обсужу с Вукович… Да, отдельное проживание – это хорошо. Жесткий куратор… Жесткий – и достаточно сильный. Попрошу профессора Лобо, его волк должен вызвать уважение. А насчет персональных кураторов…
– Джо может взять Роуз, – выпалила Мара, воодушевленная таким доверием. Впервые с ней посоветовались, да еще и прислушались… Теперь она понимала, почему Брин так нравится быть во всем лучшей. Похвала – это приятно, черт подери. – Они оба индейцы и оба пуленепробиваемые. А я – Мбари…
– Я подумаю. Но уж из тебя я куратора точно не сделаю, без обид. Скорее, твою подругу Бриндис. Тут нужна последовательность, а это, согласись не про тебя.
– Конечно! Экскурсию провести – про меня, а курировать…
– Не начинай, – покачал головой профессор. – Пожалуйста. Не хочу больше ни с кем ссориться сегодня. Давай полетаем, пока не стемнело окончательно?
Эдлунд с тоской посмотрел в окно на старый маяк. Вечерние полеты были его обязательным ежевечерним ритуалом, и Мара была рада разделить небо с отцом. Но сегодня все удовольствие будет испорчено мыслями о наказании. Мыть посуду неделю? Торчать в библиотеке? Собирать опавшие листья? Или помогать Густаву?.. Хотя… Мара спрятала улыбку. А ведь идея! Чем не шанс выведать все про старика? Выведать – и втесать в голову Брин, что никакой мировой заговор не варится в каморке смотрителя.
– Полетаем, – кивнула она.
Теперь главное сделать так, чтобы отец решил, будто сам придумал наказание. И уж точно нельзя упустить момент, когда он счел ее достаточно взрослой для серьезных разговоров.
– Пап, – Мара сняла наручные часы и бережно положила на стол. – А как думаешь, Союз Четырех – это правда?
Профессор, который в этот момент стягивал через голову свитер, застыл, как черепаха в панцире. Потом все же выпутался из шерстяной западни и, взъерошенный, уставился на дочь.
– К чему ты это сейчас?
– Просто ответь.
– Ты слишком мала для таких разговоров…
– Вот опять! – горько воскликнула Мара. – Когда тебе удобно, я взрослая. Когда лень отвечать – слишком мала… Знаешь, летай сам, – она схватила часы и развернулась, чтобы уйти, но отец поймал ее за руку.
– Погоди… Постой, – он перевел дыхание и внимательно заглянул ей в глаза. – Эта информация не для разглашения, ясно?
– Ага, – оживилась она.
– Если ты спрашиваешь, значит, слышала теорию о том, что некий загадочный Союз тайно управляет Верховным Советом. Спускает ключевые решения самым высоким чиновникам.
– Да. Так это правда?
– Я не могу сказать наверняка, но… – Эдлунд замялся. – Знаешь, лет двадцать назад я тоже пытался поднять эту тему. Надо мной смеялись, советовали сделать шапочку из фольги. Люди из Совета пресекали разговоры на корню. И я решил, что если Союз и существует, то мне до этой информации не докопаться. В любом случае, от меня ничего не зависит. Но…
– Что?! – Мара напряглась, как сжатая пружина.
– Когда мы с отцом решили провести тот генетический эксперимент… – взгляд Эдлунда расфокусировался и переполз на стену. – Сначала нам отказали в финансировании. Наотрез. Мол, это бесполезная трата денег, бюджет Совета не предусматривает огромные вливания в игры, очень сомнительные с этической точки зрения.
– А потом?
– Потом вдруг отцу позвонил Ричард Карлайл. Я помню тот вечер… Мистер Карлайл был и остается богатейшим человеком из солнцерожденных. Поговаривали, что он замешан в промышленном шпионаже, на него работали самые… Самые амбициозные и беспринципные выпускники Линдхольма. Зимние, разумеется. Он захватывал крупные компании одну за другой. Сейчас это называют рейдерством. Тогда считали везением…
– Так что Союз? – нетерпеливо перебила Мара.
– Ах, да. В тот вечер Карлайл позвонил отцу. Сам лично. Не через секретаря. И сказал, что готов дать денег. Столько, сколько потребуется. Представляешь? Папа был рад, конечно, но все это выглядело подозрительно. Откуда мог Карлайл узнать о наших планах, если к Совету он тогда не имел отношения? Совет обычно не разглашает подобные вещи. А папа ни к кому другому не обращался…
– Кто-то слил информацию?
– Ну… По идее, да. Хотя так говорят обычно, если информацию используют как оружие. А тут кто-то захотел помочь нам. Наверное…
– И причем тут Союз? – не унималась Мара.
– Отец сказал мне тогда странную вещь, – задумчиво произнес профессор. – Что Карлайл упомянул Четырех. Прошло слишком много времени, деталей я не помню, но… – Эдлунд поморщился и потер переносицу. – Папа спросил его, откуда мистер Карлайл узнал про эксперимент. И тот ответил, что есть люди, которым известно все. И даже больше. Люди, которым даже он, сам Ричард Карлайл, вынужден подчиняться. Отец поинтересовался, не Совет ли это, и наш спонсор рассмеялся. Сказал, что Совет – лишь марионетки в руках четырех кукловодов. Может, он был пьян?.. Не знаю. Разговор оборвался, а на следующий день на наш семейный счет упала сумма, на которую можно купить еще один остров.