Пикник на обочине. Счастье для всех
Шрифт:
Так и стояли мы минут десять, словно памятники героическим сталкерам, пока туман не успокоился, не рассосались щупальца, угрожающе покачивающиеся в воздухе, и смертельно опасная субстанция под ногами снова не стала серой туманной рекой.
Рискуя еще сильнее порвать корку, стянувшую мою физиономию, я скорчил зверскую рожу. Борода с лицом бледно-серым, в тон живого тумана, кивнул головой – понял, мол, буду тише воды, ниже травы. Ну-ну, очень на это надеюсь.
Я двинулся дальше среди сгнивших деревянных крестов, каждый раз осторожно промеривая ногой место, куда собирался ступить. Не дай Зона, оступишься, навернешься в туман, гремя амуницией –
Помимо деревянных табличек с полустертыми именами покойников, на крестах было много чего. Помет птиц, которые гадить хотели на людские могилы, ветки и длинные стебли сухой травы, нанесенные ветром, разнокалиберный мусор, зацепившийся за раскоряченные символы скорби. На этом тряпка какая-то болтается, на том, подальше, какой то умник портативный кислородный баллон повесил… Хорошо, что не штаны свои нацепил, скорбя о безвременно ушедшем родственнике.
Опаньки, а вот и вообще концентрированный символ смерти – полуобглоданный воронами труп повис на могильном кресте, закинув руки на перекладину и свесив голову вниз. Судя по драным обноскам дорогой камуфлы, прикрывавшим останки, и ржавому автомату «Вихрь», валявшемуся рядом, при жизни это был довольно состоятельный сталкер, не жалевший денег на элитную снарягу. Как видим, не помогло. Не снаряжение спасает человека, а мозги, без наличия которых никакая супернавороченная экипировка не поможет. Хотя, конечно, еще везение необходимо, так как трупов шибко умных тоже по Зоне гниет предостаточно. Без госпожи удачи и его величества счастливого случая жить человеку в этих местах трудно, бессмысленно и недолго…
Такие вот мысли крутились у меня в голове, пока мы осторожно шли мимо креста с разлегшимся на нем кадавром. Внезапно я остановился, подняв руку, сжатую в кулаке. Наемник, поняв жест, замер на месте. Просто мне показалось, что меж оголенных ребер мертвеца тускло блеснуло что-то. Ниточка едва заметная, поймавшая хилый солнечный лучик, что ценой неимоверных усилий пробился сквозь плотную завесу свинцовых туч…
«Неужто оно?»
Стараясь не потревожить серые пряди живого тумана, я аккуратно подошел поближе.
Так и есть… Под мышкой трупа, прямо на клочьях почерневшей гнилой плоти, едва прикрывавшей кости, поблескивала серебристая паутинка, примерно в четыре ладони площадью. Точно оно. Нити потолще тех, что местные пауки из себя выдавить могут, и поблескивание это, от которого словно мороз по коже… Хотя, конечно, это я себе накручиваю после всех историй, что про эту паутину наслушался. Теперь дело за малым – правильно ее снять, чтоб не повредить. Надорвешь – считай, зря корячился, потеряет порождение Зоны свои зловещие свойства.
Ее ж для чего добывают-то? Нужно на Большой земле какому-нибудь большому человеку конкурента с дороги убрать, да так, чтоб никто ничего не заподозрил – вот паутина-то самое оно. Киллеру даже особо париться не надо, только меры предосторожности соблюдать, чтоб самому в смертоносный хабар не вляпаться. Подложил на сиденье автомобиля, незаметно в театре на костюм прицепил или, в дом пробравшись, на дно ванной подбросил. И не важно, кто от разрыва сердца погибнет, сама цель или ее родня. Когда близкий человек вдруг ни с того ни с сего упадет, ясное дело, все к нему кинутся, давай его тормошить, трясти, в глаза заглядывать, пульс щупать. А потом в газетах пишут: «Скоропостижно скончался такой-то. Его вдова, не перенеся горя, умерла в день похорон». Даже гадать не надо, что с ней – или почки отказали, или печень, или метастазы в обоих легких. Как-то слышал, что у жены скоропостижно скончавшегося на похоронах слезы кровавые перед смертью лились. Бывает и такой побочный эффект от этой безобидной с виду хреновинки, свившей гнездо на гнилом кадавре.
Махнув Бороде – карауль, мол, я медленно, стараясь не сделать ни одного лишнего движения, повесил АК на плечо и достал из-за пазухи тонкое полотенце, выданное Кузнецом вместе с трезубцем. Конечно, приспособления для добычи «серебристой паутины» могут выглядеть по разному, но суть всегда одна: нечто вроде швабры на длинной ручке с тряпкой на конце, которое наш брат сталкер называет «удочкой». Лучше всего в качестве наживки подходит тонкое полотенце из стопроцентного хлопка, на него это паскудное порождение Зоны почему-то лучше всего ловится. Может, у нее на синтетику аллергия?
В общем, насадив вышеназванное полотенце на трезубец, я осторожно начал выдвигать «удочку» вперед, осторожно перебирая руками длинное древко. Работа тонкая, ювелирная, требующая повышенного внимания и максимальной сосредоточенности на объекте. Пока вроде все нормально шло, еще несколько сантиметров, и полотенце коснется «паутины»…
Внезапно позади меня, там, где я Бороду оставил на шухере стоять, послышалось еле слышное шипение. Одно из двух. Или наемника удав сожрал и недоволен, что избыточный волосяной покров Бороды раздражает желудок, или Стёпа еще жив и пытается подать мне какой-то сигнал.
Оба варианта стоили того, чтобы отвлечься, обернуться и посмотреть, что там происходит, но я был слишком близко к цели… которая вдруг слегка сместилась в сторону. Что за черт?
Я ускорился, ткнув «удочкой» вперед, как средневековый копейщик, насаживающий на острие своего оружия какого-нибудь варвара-оккупанта. Полотенце мазнуло по «паутине», послышался еле различимый звук – с таким легким треском рвутся серебристые нити. И никогда сразу не поймешь, то ли ты взял, что хотел, то ли на выходе получил лишь испоганенное полотенце с бесполезными обрывками вместо смертельно опасной добычи.
Теперь моей задачей было очень быстро перебирать руками в обратной последовательности. Очень-очень быстро, потому, что шипение усилилось, при этом в нем явно слышались панические нотки.
В подобной ситуации есть два варианта развития событий: бросить все и бежать куда глаза глядят либо доделать то, ради чего все затевалось, и лишь потом разбираться, с чего это твой напарник шипит, словно бородатый змей.
Я выбрал первое. Бегать в живом тумане дело заведомо гиблое, особенно, если забрался в него так глубоко, как мы с наемником. Шагов пять точно пробежишь, может, шесть. А на седьмом ноги увязнут, опутанные вмиг уплотнившимися серыми прядями – и все, считай, отбегался. Поэтому я полностью сосредоточился на трезубце и тряпке, что болталась на его остриях.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – получилось, паутина предпочла сгнившему мясу стопроцентный хлопок. Полотенце для такого дела всегда берут черное, чтобы сразу ясно было, что к чему. И сейчас на самой его середине появился серебристый узор из абсолютно целых нитей, чуть подрагивающих, будто по ним электрический ток пропустили. Так бывает, когда паутина переходит с одного носителя на другой, за это ее еще называют «нервами Зоны». Да уж, название с двойным смыслом. Пока ее добудешь, своих нервов килограмм сгорит.