Пикник на обочине. Зона отстрела

Выставной Владислав Валерьевич

Дальше все было как в тумане. И какие-то подозрительные личности, которым что-то от него было нужно. То ли он кому-то должен, то ли его поймали на передергивании карт. Обвинение нелепое, Кот так и ответил. Но, видимо, использовал не те слова и ощутил, как тело мотает из стороны в сторону. Это было даже забавно, только он неожиданно обнаружил себя лежащим носом в асфальт, да еще слегка онемела левая половина лица.

Потом были улицы, машины, подворотни, перекошенные морды. В одну из них он вроде бы заехал кулаком. Были еще какие-то компании и новые

бутылки. Новые бары, вроде бы даже с караоке. Иначе где еще он мог истошно орать в микрофон, не попадая в ноты? Потом он сделал что-то вызвавшее всеобщее возмущение, – и долго убегал, оглядываясь и безумно хохоча. Потом его шатало в лабиринте дворов, и казалось, он никогда не отыщет знакомый подъезд. Он что-то кричал – наверное, звал на помощь. Но ему не отвечали, будто даже старательно прятались от него, как от опасного безумца. И ничего забавного во всем этом не было, как не было происходившее с ним разгульными похождениями беззаботного пьяницы.

Так выходил из него глубоко въевшийся страх.

– Ой-йо… – дышалось тяжело, будто на грудь поставили наковальню. Глаза не желали открываться. Но тут защекотало нос, в физиономию ткнулось что-то мокрое. С трудом разлепив веки, он увидел разглядывавшую его в упор кошачью морду. Здоровенный черный котяра с любопытством и чуть брезгливо продолжал глазеть на сонного человека, топчась на груди пятью килограммами живого веса, беззастенчиво вонзая когти в немощную спросонья плоть.

– Васька, отстань… – прохрипел сталкер, пытаясь столкнуть зверя.

Не так-то это просто – тот впился в кожу когтями и урчал, как мотороллер на холостом ходу. Из кухни послышался звон посуды – Васька стартанул на звук, загребая на поворотах.

Острые когти привели в чувство. Сделав усилие, сел на краю дивана. В голове мерно пульсировало. Глянул на руки. Костяшки на кулаках разбиты в кровь, левый глаз видит определенно хуже, чем правый.

– Однако…

Неровной походкой Кот направился на кухню. Под ногами путался еще один из семейства кошачьих. Ирка стояла, опершись о подоконник, сложив на груди руки, и разглядывала его с неподдельным интересом. Пожалуй, в таком виде она наблюдала его впервые.

– Привет, – сиплым голосом старого пропойцы сказал Кот.

– Доброе утро, – не без ехидства отозвалась Ирка. – Что, шатуном прикинулся да в роль вошел?

– Чего? – Кот сначала не понял, что она имеет в виду. При чем здесь шатун, медведь-мутант из Зоны? Откуда она вообще про него знает?

– Шатался, говорю, где? – поинтересовалась девушка, с любопытством разглядывая его физиономию.

– А-а… – Кот не столько сел, сколько свечкой оплыл на табуретку. Поискал взглядом пачку, сунул сигарету в пересохшие губы. – Лучше не спрашивай.

– У тебя на все один ответ – «не спрашивай», – сказала Ирка. – Может, нам вообще прекратить разговаривать?

Уставившись на нее бессмысленным взглядом, сталкер отстраненно подумал: вот так все и начинается. Точнее, начинает двигаться к неизбежному концу. Бабам бесполезно рассказывать про сталкерские перипетии и переживания. Всегда все сводится к одному: «Когда ты это все бросишь, и мы наконец заживем „как люди“?»

– Когда же все это кончится? – словно прочитав его мысли, спросила Ирка.

Кот не смог сдержать усмешку. Ирка поняла это по-своему:

– Думаешь, я говорю смешные вещи?

– Нет, почему же…

– Ты что, позвонить не мог? Я же чуть с ума не сошла!

– Ты ведь знаешь, – как можно спокойнее заговорил Кот. – Я не беру мобильник, когда иду… туда. Ну и после возвращения мне просто необходимо расслабиться.

– Да я не об этом! – с досадой бросила Ира. Уселась за стол перед ним, пронзительно посмотрела прямо ему в глаза. – В какую еще историю ты влип, сталкер?

– Что еще за история? – чиркая зажигалкой, спросил Кот.

– Из полиции приходили, – сухо сказала Ирка.

– Да? – Кот вынул изо рта сигарету, внимательно посмотрел на подругу. – Чего хотели?

– А я почем знаю? И вокруг дома типы какие-то крутятся, на наши окна поглядывают. Что-то мне подсказывает – тоже по твою душу. И эти на полицейских не похожи. Скорее уж на каких-то уголовников, – она подошла к окну, чуть сдвинула штору, глянула мельком и кивнула другу: – Сам посмотри.

Кот подошел, посмотрел за штору, сжал девушке руку. На тротуаре под окнами топтался какой-то незнакомый человек в мешковатой спортивной одежде. Словно почувствовав на себе пристальный взгляд, оглянулся – прямо в сторону сталкерского окна. Тут же сбоку вынырнул еще один незнакомец и тоже откровенно зыркнул в его сторону. Кот сдвинулся в сторону, вернув штору на место.

– Очень интересно… – протянул он. Поймал тревожный взгляд девушки, улыбнулся. – Сделай-ка кофе, а? А то ничего не соображаю.

– Что же ты натворил? – помешивая ароматную жижу в турке, тихо спросила Ира.

– Веришь, нет – сам не знаю, – глядя в пустую чашку, так же тихо сказал Кот.

И он почти не врал.

Ирка не хотела выпускать его из дома. Словно чувствовала: добром это не кончится. Но пытаться удержать сталкера – все равно, что воду в решете. Да и отсиживаться – никаких нервов не хватит. Кот чувствовал себя как на раскаленной сковородке: вокруг него происходило нечто непонятное, тревожное. И неизвестность была мучительной.

По поводу полиции вроде бы все понятно – люди Кузнецова. Видать, их шеф желает пообщаться со своим новым информатором.

Кота передернуло. Информатор. Никогда не думал, что однажды сам примерит на себя эту отвратительную роль.

Но кто эти ребята под окном? Бандиты? Очень даже похоже. Что им от него нужно? Были ли это те, что пытались его убить в глубине Зоны? Неужто они узнали его там, в ночной темноте? А может, это «спартанцы» – пришли выяснять, что стало с пропавшими в Зоне подельниками? А вдруг это те самые строители секретного тоннеля под периметром? У них вполне могли созреть претензии к неугомонному сталкеру.