Пилигримы проклятых земель
Шрифт:
Однако персона Фомина, его насквозь гнилые чувства и мысли занимали меня ровно одну секунду. Взглядом я пытался пробиться за его спину и разглядеть в полумраке десантного отделения лица и впрямь дорогих мне людей. Да простят меня Нестеров, Серебрянцев, Блюмер и Петрович, но это были вовсе не они. Лиза и Пашка, – вот за кого я волновался больше всего.
Юные Орловы сидели крепко вцепившись друг в друга. Моя подруга гладила брата по голове и что-то ему шептала. Парнишка, не смотря на свои бунтарские, наполненные стремлением к независимости и самостоятельности пятнадцать лет, не сопротивлялся. Наоборот,
– Лиза, как он? – прокричал я в испуге. За Павла мне действительно было страшно. Пацан еще не оправился от тяжелой контузии, а тут такая новая напасть, «сварка» эта гребанная!
– Я… я не знаю, – всхлипнула девушка. – Он молчит.
– Черт! – у меня гулко екнуло сердце.
– Может вытянем парня наружу? – робко предложил Загребельный.
– Сдурел! Какой там «наружу»! – вызверился я на приятеля. – Мы на Проклятых землях! Забыл что ли? Здесь где попало останавливаться нельзя.
С этими словами я включил зажигание. Вернее попытался включить. Стартер крутил, но двигатель не запускал. Я попробовал еще и еще раз. Только после третьей попытки из моторно-трансмиссионного отделения послышался знакомый басистый рокот. Фух, пронесло! – вздохнул я с облегчением. – Выходит жива! Дышит моя дорогая, любимая, драгоценная машинка!
Дорога была привычная, тысячу раз езженная и переезженная. Сейчас пройдем по окраине Александровки, дальше пруд и дом отдыха Бекасово, еще дальше до фундаментов сожженные пансионат «Орбита» и дом отдыха «Ростелекома». За ними поворот в дачный кооператив примостившийся на просеке, прямо под опорами ЛЭП. Именно по этой дорожке мы и домчимся практически до самых складов ГСМ родной танковой бригады. Вот тогда все… тогда, считай, дома. Моя личная база радушно приютит всех участников экспедиции. И до нее осталось всего-то ничего – каких-то четыре километра! Пашка должен, просто обязан продержаться!
После того как черные, покосившиеся домишки Александровки остались позади, Леший угрюмо сообщил:
– Пацана опять тошнит. Весь пол заблевал.
Я лишь насупился, но ничего не ответил. Что тут скажешь? Все и так яснее ясного. Сглупил я, страшно сглупил, что взял с собой Пашку. Это путешествие вполне может стоить пацану жизни. Тут и здоровому то…
Я вовремя заметил, что придорожный столб, на котором криво висел облезлый и погнутый указатель, отбрасывает длинную четкую тень. В эпоху ядерной зимы, или как мы ее называем «Большой мряки», когда солнце надежно занавешено ширмой из плотных серых облаков, таких теней не бывает. Они возникают лишь когда где-то рядом крутится «мотылек».
Если бы замеченная мною тень лежала поперек дороги, то можно было и рискнуть, попробовать проскочить. Но она, падла этакая, была наклонена в нашу сторону, и я не стал искушать судьбу. Остановив машину, я поглядел на Загребельного:
– Где-то впереди «мотылек». Надо ждать.
– Угу.
С того самого момента, как мы пересекли границу Проклятых земель, Загребельный старался не задавать лишних вопросов и не отвлекать меня, единственного человека, который хоть что-то понимал во всем том, что творилось вокруг.
Около минуты мы сидели молча. Я во все глаза следил за тенью от столба. Не дай бог начнет укорачиваться!
Она начала, и притом довольно резво.
– Зараза! Приближается! – выругался я и тут же включил заднюю передачу.
Мы пятились, а где-то впереди порхал невидимый «мотылек», который имел достаточно сил, чтобы шутя и играючи насквозь прожечь целый океанский лайнер. Как долго могло продолжаться это отступление, как далеко могла загнать нас смертоносная аномалия, было не известно. Цирк-зоопарк, и это в то самое время, когда Пашке позарез нужна помощь!
– И что, никак не пробиться? – неожиданно подал голос подполковник ФСБ.
– Опасно.
– Опасно или невозможно? Может есть способ?
Способ… Может и есть способ, только знать бы какой. Правда имелась у меня одно подозрение, или лучше сказать догадка. Кто знает, может именно сейчас и настал тот момент, когда ее следовало проверить.
– Ты подствольник подсоединил? – поинтересовался я, обращаясь к приятелю.
– Подсоединил, – Леший продемонстрировал свой АКС с висящим под стволом ГП-30.
– Значит так… Встанешь в люке и по моей команде будешь бить гранатой точно в середину проезжей части. Понял?
– Чего ж тут не понять, – Загребельный кивнул и даже не спросил на кой черт все это нужно. Только с умным видом, как бы между прочим, изрек замусоленную солдатскую шутку: – Пуля – дура, штык – молодец, а граната – вообще, баба невменяемая.
– Давай, умник! – шутить как-то совсем хотелось.
Первая граната ушла почти по прямой и шарахнула метрах в сорока впереди БТРа. Разлет осколков у ВОГа не большой, всего метров десять-пятнадцать, поэтому прятаться мы не стали и пронаблюдали взрыв боеприпаса, что называется, во всей его красе.
– Следующая! – вновь скомандовал я. – Бей туда же!
Андрюха выстрелил, и второе облачко белесого дыма заклубилось посреди старой автодороги.
– Ну а дальше что? – подполковник с недоумением огляделся по сторонам.
– Третью! – приказал я уже вовсе не таким уверенным тоном.
– Как скажешь, – Леший сунул в ствол гранатомета еще один серебристый цилиндрик ВОГа-25.
Третья граната успела пролететь всего метров пятнадцать. Прямо налету в нее ударила длинная молния. Это походило на стремительный и смертоносный бросок огненной кобры, которая вдруг материализовалась из пустоты. Взрыва гранаты не последовало. Она просто сгорела в долю секунды. Еще мгновение об атаке «мотылька» напоминало огненное ослепительно белое пятно висящее в воздухе. Но затем и оно стало блекнуть, осыпаться на землю крохотными едва заметными искорками.
– Ничего себе «мотылек»! – пробубнил себе под нос Загребельный и покосился на мою затянутую в танкистский шлем голову, которая торчала из соседнего люка.
– Забирайся внутрь. Двигаем!
– Может, я лучше тут покараулю? – предложил Андрюха.
– Внутрь! – не терпящим возражения голосом проревел я. – Проклятые не то место, чтобы на броне гарцевать.
Когда командирский люк захлопнулся, я повел машину дальше. Противореча самому себе, внутрь прятаться не стал. Так видно гораздо лучше, и значит можно поддерживать более высокую скорость. А скорость нам сейчас ох как нужна. Вспомнив о Пашке, я стиснул зубы. Цирк-зоопарк, это же надо, чтобы пацану так не везло!