Пилот ракетоносца
Шрифт:
Детям в "Новом саде" тоже пришлось туго. Но эпидемии так высоко в горы не добрались. Топлива хватало — городок располагался в самом сердце реликтовых эндемических лесов, покрывавших тысячи квадратных километров незаселенной горной местности. Здания приюта, больше похожие на тюремные бараки, стояли на берегу большого горного озера, а это чистая вода, рыба, которую ловили сами дети, и кормильные угодья сирен [4] , на которых старшие дети во главе с воспитателями пытались охотиться прямо с лодок, вооружившись топорами и самодельными острогами. Ну и горожане, как ни странно, помогали, чем могли. Охотники иногда притаскивали в "Новый сад" подстреленных ими оленей и кабанов, — каждый второй в городе был браконьером или контрабандистом, — а мельник отдал сиротам несколько мешков тронутого морозом зерна. Поэтому
4
Сирены — отряд травоядных млекопитающих, живущих в воде, в том числе и в пресной. На планете Эвр (Эвр в древнегреческой мифологии — божество восточного ветра) адаптировались и размножились после второго этапа терраформирования (около ста пятидесяти лет назад).
Эрик прожил в "Новом саде" четыре года. Не самое счастливое время в его жизни, но и не самое поганое. Во всяком случае, здесь его не преследовали голод и холод, а драться приходилось не больше, чем в других местах. Учителей, как таковых, в приюте, разумеется, не было, одни наставники, но зато в городе имелась библиотека бумажных книг, которыми практически никто не пользовался. Эрик читал на ланге и на рузе, а потом выучил еще и дойч, на котором в приюте говорило большинство детей и воспитателей, и стал едва ли не единственным пользователем городской библиотеки. Там, к слову, он и наткнулся на записанный с чьих-то слов пересказ романа Жюля Верна "Наутилус капитана Немо". Первоисточник, по-видимому, не пережил Долгую ночь, но Эрик умел довольствоваться малым.
Жизнь в "Новом саде" подчинялась строгому распорядку. Шесть часов в день дети работали на благо приюта — уборка территории, ремонт помещений, заготовка дров и многое другое, — два часа разучивали под руководством рукоположенного пастора молитвы и псалмы и еще четыре часа учились. Эрик не был уверен, что верит в бога, но даже если бы верил, он не знал к какой именно конфессии принадлежит по праву рождения. Поэтому — и от нечего делать, — на уроках закона божия он тихо сидел в самом дальнем углу и читал все подряд, что попадало под руку на полках в шкафу пастора: католическую библию на ланге, православный требник и еврейский молитвенник на рузе, Талмуд и Коран на дойче. Но главное, он не мешал остальным детям петь псалмы, и пастор его за это по-своему уважал.
На других уроках наставники учили детей писать, читать и считать, — большинство из сирот вне зависимости от их возраста были неграмотными, — и пытались рассказывать им об истории и географии Эвра и империи Торбенов. Эрику все это было ни к чему. В библиотеке нашлось несколько весьма полезных для расширения кругозора книг: "Династия Торбенов", "Империя превыше всего", "Звездный атлас с комментариями", "Имперская провинция Эвр", "Всеобщая история" Герлиха и довольно много учебников по математике, физике и химии. Вот их он и читал. И, как оказалось, не напрасно.
Эрик прожил в "Новом саде" четыре года. На самом деле, чуть больше, но в данном случае можно и округлить. А потом к ним нагрянула инспекция. Внезапно и неожиданно, поскольку до этого, если кому и было дело до сирот, так только городскому голове. Приют находился на городском бюджете. Вот их никто и не проверял. Все, что следует, в городе знали и без проверок. Но, как оказалось, теперь про "несчастных сирот" вспомнили в руководстве лКна, и не без причины.
Губернатор провинции Эвр приказал развернуть полтора десятка новых военно-технических школ, поскольку армия, флот и промышленность неожиданно ощутили дефицит квалифицированных кадров низшего звена. Попросту говоря, всем нужны были обученные и вымуштрованные на солдатский манер работяги, и первым делом в администрации губернатора вспомнили про детские дома. Кадры небезупречные и в чем-то даже проблемные, но зато их можно рекрутировать, не вызвав принудительным набором политических волнений в городских и сельских коммунах. Так Эрик попал в Праг — крупный промышленный центр на Южном континенте.
Проверку рекрутов производили в ускоренном режиме, поэтому, выяснив, что Эрик говорит и читает на нескольких языках и знаком с основами естественных наук, — на все про все ушло круглым счетом пять минут, — его послали в школу младших техников ВКС [5] . А поскольку разговаривавшая с ним дама из комиссии не захотела затруднять
5
ВКС — военно-космические силы.
Может быть, для кого-то учеба в государственной технической школе казалась наказанием, вроде тюрьмы или каторги, но для Эрика это была настоящая удача. Казенная форма, продовольственное и вещевое довольствие, собственная кровать в казарме — о чем еще можно мечтать после того, через что он прошел? А то, что ребята, в основном, старше его по возрасту, так и Эрик не лыком шит. Парень он от природы крупный, драться умел, и правила выживания знал наизусть, как "Отче наш".
Первым делом Эрик внимательно изучил "доставшийся" ему по случаю коллектив. Класс — сорок человек, поток — сто шестьдесят. Учатся вместе с самого начала, и за прошедшие два года успели притереться и определились с тем, кто у них главный, а кто шестерит. Эрик "рулить" не хотел, но и в "рабство" попадать не желал. Пришлось драться. Сначала бить, потом объяснять свою позицию словами. Кулаки оказались убедительнее слов, но и слова не пропали втуне. Разобрались, перетерли, пришли к соглашению. Эрик на власть "элиты" не посягает, а они его не прессуют. Пусть живет, как хочет, а это значит, сам по себе.
Это Эрика вполне устраивало, ему ни друзья, ни компания не нужны, и статус — без надобности. Так что, устроился он совсем неплохо: койка в дальнем углу казармы и место в любой очереди — за едой, в душевую, везде, — "в середине строя". Не первый, но и не последний. Кому другому такое могло не понравиться, а ему в самый раз. Он и учился, следуя тому же принципу: не выставляться, но и не "проседать".
Учиться в технической школе оказалось нетрудно. Математику и физику, как вскоре выяснилось, Эрик знал гораздо лучше одноклассников, а то, чего не знал, легко наверстывал. Руки у него тоже росли из правильного места. Посмотрит разок, как обращается со станком или прибором профессионал, и сразу же может эти действия повторить. Сначала, правда, кое-как, но через день-два — так, как надо. По-настоящему трудным для Эрика оказалось только одно — научиться пользоваться компьютерами. Он ведь вырос в настоящей глуши, где электроники было мало и уж точно, что ее не было в приюте, в котором он жил. В том мире, откуда Эрик прибыл в Праг, даже телевидение имелось еще не везде, а в технической школе, где он теперь учился, напротив, не оказалось ни одной бумажной книги. Вся информация только на носителях, в сети, куда можно попасть не иначе, как через терминал, или в архивных блоках. У него взяло достаточно много времени, чтобы понять принцип работы всех этих приборов, но, как только он разобрался, дело пошло легко и быстро. Через год он уже работал с компьютерами лучше всех на потоке, хотя знал об этом только он сам. Но ему не слава была нужна, а возможность учиться, и он учился.
Прошло еще немного времени, и Эрик с удивлением обнаружил "границы дозволенного". В сети существовали барьеры, через которые просто так не пройдешь, потому что доступ к хранящейся за ними информации строго ограничен. Получить туда допуск можно, только если имеешь специальные коды, выполняющие в электронных сетях роль особых ключей к весьма сложно устроенным замкам. Ну, а где есть ключ и замок, должны быть и отмычки. Для Эрика это было очевидно, но на то, чтобы "подобрать отмычки" и научиться ими пользоваться, ушел еще один год. Впрочем, ничего особенно ценного для себя Эрик во вскрытых им "сейфах и тайниках" не нашел. Ему эта информация была без надобности. Ни использовать, ни продать ее он не мог. Оставалось пожать плечами и заняться чем-нибудь другим.
Однако вскоре в голову Эрика пришла одна многообещающая идея, и приобретенные навыки в работе с электронными сетями оказались востребованы. К этому времени он уже учился в пятом классе, и, значит, заканчивал школу. По имперским законам с пятнадцати лет можно уже работать, а то, что Эрику всего тринадцать, никого, в сущности, не волновало. Закончил курс? Может работать? Милости просив в ВКС, господин технический специалист 3-го класса. На корабли по возрасту еще нельзя, но кто мешает мальчику вкалывать на планетарной базе? Вопрос, где именно?