Пилот вне закона
Шрифт:
— Да. Не бывает, нонсенс, чума, нам никто не поверит. — Наваха согласно кивнул и уселся рядом с товарищем.
— Видеозаписи поверят, — сказал Нуньо. — Парсеры экзоскелетов вели запись через прицельную систему. Да и на «Лазареве», наверное, все глаза проглядели.
Тут я запоздало сообразил, что со мной не говорят и на меня не смотрят. Не благодарят, не восхищаются — это ладно, это я переживу. Но хоть бы слово сказали, сволочи!
— Да в чем дело?! — возопил я. — Что за охотничьи приколы?! Что «не бывает»?! Чему не поверят?! Объясните уже! Я тут из-за вас чуть штаны не обгадил, между прочим! Со страху! Ну как вас понимать, товарищи?!
Народ опять потупился и принялся отворачиваться. Наконец Масс Грейв снизошел, обратив на меня свои серые очи.
— Это так понимать, гражданин Румянцев, что тебе положено сейчас перевариваться в желудке вот этого, — он постучал манипулятором по туше, — красавца. Ты уже мертв, как, мля, звездопроходец Емельянов!
— Э-э-э… Что ты имеешь в виду?
— Вот тебе и «э-э-э», — передразнил Наваха, а Нуньо развил тему:
— Халкозавр никогда не нападает и не убивает только одну тварь на свете. Другого халкозавра! То, что он тут исполнял, — это танец устрашения! Когда встречаются две особи, они вот так выясняют, кто хозяин участка! Кто больше — тот и прав! Он тебя пугал, понимаешь? Вместо того чтобы порвать на части!
— Ну и что? — не понял я.
— Ну и ничего, — мрачно ответил Боб. — Хватит болтать. Вызывайте «Кассиопею». Нам еще вот этого грузить, а сколько он проспит — неизвестно, уж очень здоровый.
На Пельте царило лето, наверное, беззаботный июнь. Но в космосе, в космосе заканчивался стандартный октябрь, холодный и очень тревожный месяц.
Глаза 4
ИДАЛЬГО
Ноябрь 2621 г.
Город Кастель Рохас
Тремезианский пояс, система Лукреции, планета Цандер
Бегущий — Лебедю: Приказываю инициировать процесс передачи истребителя «Дюрандаль» от агента Финна конкордианской стороне. Также приказываю осуществить передачу конкордианской стороне достоверных данных по уникальным ТТХ «Дюрандаля».
Подполковник Ахилл Мария Мигель да Вильямайора де ла Крус сидел в ресторане гостиницы «Плаза» и, ожидая завтрака, листал толстую папку документов, требовавших его ознакомления и визы.
Шесть тридцать пять утра по местному времени. Ночное освещение на улицах гасло, голографические панели с рекламой и голографические же проекции на городских куполах выключили, новый день вступал в свои права.
Подполковник принадлежал к числу вынужденных жаворонков из несчастной когорты перекованных сов. То есть он был и рад поспать хотя бы до десяти, но дела, проклятые дела не позволяли. Уже очень много лет не позволяли.
Закрытая гимназия с ее безжалостными правилами, офицерское училище, недолгая служба в армии, предложение от «Эрмандады», до того выгодное, что только дурак проигнорирует: мыслимо ли выспаться при таком режиме жизни? Риторический вопрос!
Он вполне освоился, привык, выпестовал внутреннюю дисциплину. Но с природой трудно бороться — по утрам подполковник бывал неприятен.
Вот и сегодня в нем то и дело поднималась волна раздражения.
Раздражение происходило из крайнего и весьма утомительного традиционализма в делопроизводстве «Эрмандады».
Во-первых, масса малозначимых документов требовала его визы, хотя со всякими премиальными листами вполне справилась бы помощница секретаря. Во-вторых, дирекция «Эрмандады» не признавала электронных документов — обязательно, просто обязательно требовалась бумага с собственноручной подписью и расшифровкой полного имени (тоже собственноручно).
Отсюда, в-третьих, вытекало вполне понятное раздражение человека, чье имя занимает целую строку! Ахилл Мария Мигель да Вильямайора де ла Крус и косой автограф — попробуйте написать это на полусотне документов! А ведь с ними еще требовалось ознакомиться — подполковник никогда не подмахивал бумаг без чтения.
С другой стороны, утренний ритуал был хорош. Уважение и почтение — вот чего не хватает современной молодежи. Ахилл Мария не так давно переступил тридцатилетний порог, то есть с полным правом мог считаться той самой молодежью, но в уважении он разбирался с детства.
За годы службы в «Эрмандаде» подполковник тысячи раз написал свое имя и оставил тысячи автографов. Никому не нужных автографов, так как голосовой транскрипт в планшете да панель сканера радужки давно сделали подпись анахронизмом. Но ведь имя — это важно! За именем стоит святой покровитель, точнее, целых три покровителя. А за фамилией — череда предков от XXVII века до такой древности, что голова кружится! Вот это называется: уважение!
Ахилл Мария наследил в последнем документе, и над бумагами замкнулся черный кожаный бювар с гербом и девизом «Эрмандады». Гербом и девизом, господа!
Разбор неважных документов завершился. Теперь можно было и позавтракать. Официант споро метал блюда, настоящий живой официант, — Ахилл Мария не переносил псевдоразумных роботов и теперь наконец мог себе это позволить. Впереди рабочий день и гора важных дел размером с марсианский Олимп.
Все шло своим чередом. После страшных провалов с угоном секретного истребителя и разгромом конвоя, когда власть перешла в его руки, в секторе воцарилось спокойствие.
Конечно, Кастель Рохас исправно поставляет по двести трупов в год, безобразничают пираты, контрабандисты гонят левый трафик, воры и взяточники из концерна «DiR» воруют и берут взятки.
Но все в рамках, без отвратительных скандалов, стоивших кресла предыдущему коменданту. А это самое главное. Стабильность и спокойствие. Начальство «Эрмандады» довольно, подполковник на самом хорошем счету Его предприятия живут, растут прибыли. И, что важнее всего, главное дело — Схема — движется к кульминации.
На солнце оставалось лишь одно пятно и звалось оно Андрей Румянцев — русский пролаза, который раз за разом ускользал из лап подполковника, а ведь цепкие они! Как у пельтианского халкозавра!