Пилотируемый космический полет (в вопросах и ответах)
Шрифт:
Я собирал известные факты по датам, связывал их в единую цепочку, а затем в меру своей фантазии пытался реконструировать (воспроизвести) описываемые эпизоды, события или обстановку им сопутствующую. Естественно, исходя из уровня своих знаний и опыта жизни в той среде, которую я описывал. Говоря о среде, я имел в виду службу в военной авиации и Центре подготовки космонавтов, жизненный опыт.
Когда я, после нескольких лет хождений по издательствам, принес свою рукопись летчику-космонавту СССР Поповичу П. Р., он очень сильно удивился.
— Откуда ты знаешь такие подробности о нашем отряде? — задал
Так началось наше сотрудничество, а вскоре и книга была издана в издательстве «Молодая гвардия».
Кстати. Первушин в своей книге «108 минут, изменившие Мир» сообщает о том, что среди космонавтов первого отряда была распространена анкета, по результатам которой Гагарин первым предложил отправить в полет Павла Ивановича Беляева. Не было такой анкеты. Но о том, кто будет первым, говорили все. Говорили много. И я предположил, что по этому поводу мог бы сказать Юрий Гагарин и другие кандидаты на полет. Лучше всего этот вопрос можно было осветить через специальную анкету. Павел Романович Попович, как соавтор, со мной согласился сразу. Когда книга вышла, никто из космонавтов первого отряда не высказал по этому поводу своего недоумения.
Мне кажется, что нечто подобное произошло и с так называемым «завещанием Гагарина». Теоретически он мог написать такое письмо жене за день до полета. Но практически это было просто физически невозможно перед стартом, в связи с тем дефицитом времени, которое было у Гагарина и его товарищей.
Напечатано письмо было впервые в газете «Правда» 8 апреля 1991 года, за неделю до тридцатилетнего юбилея полета Гагарина и за подписью, никому неизвестного, Ларионова.
Скорее всего, кто-то из маститых авторов «Правды» решил проверить реакцию читателей на подобную придумку. Свою подпись поставить не решился.
Да и редакторы не решились дать такую важную информацию именно 12 апреля. Видимо сомневались в правильной реакции.
Я много раз общался с космонавтами первого отряда. Психологическая атмосфера в отряде перед полетом не предполагала такого письма. Да, среди космонавтов был соперничество. Кто не хочет быть первым?! Но не было сомнений в успехе полета.
Более того. Я лично беседовал с Валентиной Ивановной, пытаясь получить отзыв на мои литературные опыты, связанные с жизнью Юрия Гагарина. Не получил. Валентина Ивановна утверждала, что если бы я прочел хотя некоторые записи из личных дневников и писем Юрия Гагарина, я бы писал о нем совсем по другому. Но и познакомить меня хотя бы с некоторыми записями она отказывалась.
Павел Романович Попович на мои рассказы о встречах с Гагариной только улыбался. Ну не вели летчики и космонавты дневники. Не до того было. А если и были записи, то отрывочные, скорее относящиеся к хронологии событий в ежедневнике на рабочем столе. Да и молодые все были. Времени не хватало на повседневные заботы.
К тому же, осторожные намеки подруг Валентины Ивановны указали еще на одну причину нежелания Гагариной вести любые конструктивные переговоры. В семье Гагариных доверенным лицом по всем делам, связанным с прессой, был военный журналист и писатель Михаил Ребров. Без его визы ничего не могло произойти. А какой же писатель захочет отдать ценнейшие исторические материалы в руки других людей.
Но вот в 1981 году издательство «Молодая гвардия» выпустило книгу Валентины Ивановны Гагариной «108 минут и вся жизнь» в литературной записи Михаила Реброва.
Я долго искал что-то личное от Валентины Ивановны о Юрии Гагарине и не нашел. В узнаваемом стиле изложения М. Реброва были собраны в большей части известные цитаты из других источников. В его же стиле было предложено несколько отрывков из возможных дневников и писем Юрия Гагарина. И, конечно же, ни намека на прощальное письмо Юрия Гагарина перед стартом. А М. Ребров такое письмо уж точно бы не пропустил. Первушин же утверждает, что Валентина Ивановна познакомилась с этим письмом в 1968 году, сразу после трагической гибели Гагарина.
Известный писатель Олег Дивов на своей страничке в интернете написал о книге Первушина: «как было — написал Первушин. Кто может, попробуйте лучше».
Я, например, попробовал. Может быть, «не лучше», но именно свою точку зрения высказываю. И, на мой взгляд, все же «лучше» писать не надо. Предпочтительнее рассмотреть эти вопросы с разных точек зрения. В своей книге «Гагаринское время» я попробовал рассмотреть часть этих вопросов с точки зрения инженера, проработавшего в Центре подготовки космонавтов более 20 лет, и на практике познакомившегся с процессом подготовки к полету советских и российских космонавтов.
Нужно, чтобы как можно больше было высказываний свидетелей по этим вопросам. И они есть. Прекрасные книги написали Каманин Н. П., Черток Б. Е., Рыбкин Н. Н. и многие другие авторы. Чем этих свидетелей будет больше, тем полноценнее, объемнее и понятнее для читателей будет и само рассматриваемое событие.
Задача уходящего поколения — передать молодым людям направление правильного движения и опыт прошлого, обогащенный новой практикой своего времени.
Если попробовать рассмотреть этот вопрос с точки зрения моей попытки влиться в литературный процесс, то получается тоже отдельная точка зрения взгляда на проблему.
Когда-то я читал книги М. Вершигоры о партизанах и учился опыту взаимоотношений между людьми, начальниками и подчиненными, между людьми, остановившимися в своем развитии, и двигающихся вперед. Тогда впервые именно эти вопросы стали для меня главными, а не описание боевых действий партизан как таковых, не их подвиги, а ответ на вопрос — как и почем эти подвиги совершались.
Вот и сейчас. Меня интересует не то, что совершили космонавты, а как они это сделали, как шли к этому. Какие они космонавты? Что отличает их от нас — обыкновенных и повседневных. Может ли любой из нас, при соответствующей подготовке, сделать тоже самое? Или для этого требуется что-то данное изначально от Природы Господом Богом избранным людям?
В тоже время, всем понятно, что все люди одинаковы по физиологии, но у всех разное предназначение, разная задача в этой жизни. Один совершенствуется как рабочий, другой как ученый, актер…
В зависимости от итога прошлых жизней, каждому дается своя мера способностей, навыков и свои персональные задания на каждую жизнь.
Вот только воля, то есть право выбора, у всех одна. Бог дал нам волю.
Может быть, не все осознают это, но в жизни каждый человек выбирает себе цель (иногда несколько сразу) и идет к ней.