Pioner Talks. 30 разговоров сегодня о том, что ждет нас завтра

Публичная программа кинотеатра Пионер Pioner Talks – это дискуссии с важными писателями, режиссерами, просветителями и художниками, специальные показы и другие мероприятия, посвященные тому, как меняется культура и общество, в котором мы живем. Мы говорили об этом с Алексеем Венедиктовым, Линор Горалик, Павлом Пепперштейном, Алексеем Сальниковым, Андреем Мовчаном, Андрей Макаревичем, Ольгой Седаковой и другими людьми, которые создают для нас книги, музыку, фильмы и ощущение, что культура может изменить человека. В российском обществе сегодня не хватает свободы – прежде всего, возможности открыто и публично говорить о том, что тревожит нас прямо сейчас. Главная тема Pioner Talks – изменения культурной политики, которые мы обсуждаем вместе с экспертами

Встречи Pioner Talks начинались в книжном магазине кинотеатра Пионер Pioner Bookstore. Писатели, критики и художники рассказывали о кино, книгах и новых идеях. Наум Клейман – об Эйзенштейне, Александр Миндадзе – о своих фильмах, Виктор Голышев – о том, что важно учитывать при переводе. Весной 2018 года мы запустили постоянную литературную программу и начали обсуждать не только новые романы Водолазкина или Иванова, но и важные культурные проекты: вместе со «Страдающим Средневековьем» разбирались, как рассказывать об истории Средневековья с помощью мемов, а с пабликом «Она развалилась» говорили о том, как мы помним девяностые. 2019 год мы встретили с полной уверенностью, что хотим превратить разговор о книгах и кино в масштабную дискуссию о том, как сегодня на нас влияет культура. Нам было важно, чтобы на наших мероприятиях слушатели и зрители могли присоединиться к дискуссии, задать вопрос или посмотреть запись, даже если не успели дойти к нам. Все встречи уже не литературной, а публичной программы мы стали записывать на видео, стали партнерами просветительской программы VK, а трансляции и записи Pioner Talks теперь доступны сотням тысяч людей. С каждой проведенной встречей мы все больше понимали, что гостям хочется не просто слушать, как два интересных человека обсуждают книги, кино и то, что происходит в стране, а принимать в этом разговоре участие. Поэтому вопросы зрителей и ответы наших гостей вошли в эту книгу.

Идея собрать проведенные интервью в книгу появилась летом 2019 года, когда на четырнадцать публичных разговоров в Летнем Пионере в Музеоне пришло более трех тысяч человек, а некоторые зрители занимали места за час. Многие спрашивали Андрея Макаревича или других спикеров уже после встречи о том, что не решались сказать при всех, и встречи затягивались до самой ночи. Как-то раз в метро ко мне подошел незнакомый парень и сказал, что приехал на наше мероприятие из другого города и приедет еще. Однажды кто-то из гостей тайно снял нашу беседу с Алексеем Венедиктовым и решил продать запись через VK. С тех пор перед началом каждого разговора мы предупреждаем: не покупайте наши видео, мы все опубликуем бесплатно. После такого внимания к нашей программе мы точно решили издать книгу.

Оказалось, что за 2019 год мы провели около пятидесяти интервью, встреч и специальных показов на разных площадках Москвы: в кинотеатре Пионер, ресторане Дом культур, Музее Москвы и в Летнем Пионере в Музеоне. В книгу вошли почти все наши публичные интервью. Выяснилось, что мы неосознанно приглашали три типа гостей: важных для нас писателей, художников, критиков, музыкантов и режиссеров, ученых и экспертов и, наконец, журналистов-просветителей. Всех наших гостей объединяет только одно: они чувствуют, как меняется мир вокруг нас и готовы поговорить о том, в каком обществе мы будем жить завтра.

О начале творческого пути.

Я был совсем юн, когда поступил в Новосибирское театральное училище на актерский факультет, в мастерскую Льва Белова – мне едва исполнилось шестнадцать. Рос я в неполной семье, и потому, когда стал студентом, мама иногда, в шутку, называла мастера моим отцом. И правда, он для меня больше чем учитель. Это были мои первые уроки – не только профессиональные, но и человеческие, нравственные. Я стал играть на сцене театра уже с начала второго курса, и ко дню получения диплома в моем репертуаре было 3 или 4 главные роли. Так что в профессиональную труппу я вступил с солидным «послужным списком».

Однако через два месяца после получения диплома я оказался в армии. Можно сказать, «поработать на равных» с актерами труппы я успел целых три года – практически весь период обучения актерскому мастерству. Я «врос» в состав труппы, и потому передо мной никогда не стоял вопрос распределения. Теперь могу признаться: в армию я ушел намеренно, потому что понимал – покинуть театр уже не смогу, не хватит духу уйти от Белова. Надо сказать, что к тому моменту я уже «замыслил побег». Где-то в конце третьего курса я увидел фильм с Аль Пачино и с ужасом осознал, что зря потратил годы на учебу. Шучу, конечно. Но что-то похожее я испытал, когда смотрел на экран: передо мной совершенный артист, а я не знаю, как он это делает. Я решил, что нужно продолжать обучение ремеслу, но уже где-то в другом месте. Выбор был невелик – Москва или Ленинград. Я понимал: чтобы мне позже уехать в столицу, нужно уже сейчас оторваться от труппы. Так я и сделал – у меня была возможность «откосить» от армии, но я этой возможностью не воспользовался. С той поры, когда я впервые увидел в кино Аль Пачино, он стал для меня кумиром на долгие годы. Значительно позже, правда, его «вышиб из седла» Роберт (Боб) Де Ниро, они у меня долгое время «соперничали». И сегодня могу сказать, что среди актеров они оба – важные для меня величины.

Об армии.

Армейскую службу я проходил в ансамбле. Многие из тех, с кем я служил, были выпускниками новосибирской консерватории. В подразделении было человек тридцать и все – музыканты. Ясное дело, должен быть кто-то, кто выйдет на сцену и объявит: «А сейчас перед вами выступит…» и так далее. Я и был этим «кто-то». Единственным в своем роде, потому что конферансье в музыкальном подразделении мог быть только один. Точнее было бы сказать – второй ансамблю был ни к чему. Каждый новый конферансье еще за полгода до окончания своей срочной службы

Мне повезло со службой. Можно сказать, в моих обстоятельствах были даже привлекательные стороны. Одна из таких сторон совершенно волшебная – я служил в родном Новосибирске в трех трамвайных остановках от своего дома, и, если сосчитать дни, что я провел вне казармы или занимаясь своими личными делами, думаю, с полгода набежит. Кстати, «дедовщины» у нас не было. Мыли полы все, по очереди. Никаких «духов», «черпаков», никаких феодальных отношений. Высшее образование, да еще связанное с изящными искусствами, как ни крути, накладывает отпечаток на строй мыслей. Однако мне довелось наблюдать немало сцен из будней армейской жизни, так что я знаю, что это такое.

Другое замечательное свойство моей службы состояло в том, что два года жизни я провел в среде музыкантов, и во многом мои предпочтения и музыкальные вкусы сформированы были именно тогда. И совсем не программой наших официальных концертов, где рядом с советским песенным репертуаром звучали в большинстве своем популярные тогда эстрадные хиты. Все это было малоинтересно. А вот по ночам и в свободное от концертной деятельности время мои сослуживцы слушали совсем другую музыку. Много было джаза, и классического, и авангардного, много было хорошей музыки, той, что никак не услышать было на радио или по телевизору той поры. Это был самый излет совка – 1984–1986 годы.