Пионер всем ребятам пример
Шрифт:
– Пойдем в горы Верочка. Я постараюсь нести тебя на руках и собирать по пути красивые камни Кара-Дага. Сердолик, халцедон, яшму, агат, опал. Понимаю, что тебе это и даром не надо. Ты у меня теперь богатая невеста, вся в бриллиантах и изумрудах. Но толстеть не надо. Так пойдешь в горы?
Лучше бы мне было этого не делать. Нет, вообще в прошлой жизни я ходил в горы. В Италии, на Бали, еще помню, летал на вертолете над водопадом в Африке. Но всё это мелочевка. А вот подъем на перевал Магнитный в августовскую жару оказался делом серьезным.
Нас ждал и зловеще посматривал на горе путешественников Шайтан-Бармак, Чертов палец,
Верочка пили местный лимонад, грызла сушки и отговаривала меня от безумной затеи.
– Разобьешься Борька! Что я маме твоей скажу?! Что сама делать буду?! Только через мой труп. Вот выпей лимонадику.
– Что ты будешь делать, Верочка, я примерно знаю. Справа по борту спускается к морю ущелье Гяур Бах, сад неверных. Подобно изменчивой гурии, спустись в этот сад моя Вера и предайся раскаянию. А я пока подымусь все-таки на этот крупный камешек.
Не слушая Вериных воплей, я быстро полез на скалу. Имитировать подъем легче, чем подниматься. Неизмеримо легче. Вот я уже и на вершине. Эх, не догадался взять с собой фотоаппарат. Какой вид открывается с вершины скалы! Но не стоит мучить мою Веру. Захвачу с собой камешек в вершины и спущусь по-быстрому.
Поспешность чуть не сыграла со мной злую шутку. Я ведь сорвался. Сорвался, и чуть было не растерялся на долю секунды. Пронзительный визг снизу сразу привел меня в себя. Застыв в воздухе, я зацепился рукой за внешне надежный уступ скалы и продолжил победный спуск.
Что меня ждало внизу! Меня били, меня ругали такими словами, каких я от Веры никак не ожидал услышать. Наконец, уставшая и вспотевшая, она упала в мои объятия. Скала стоит на голом месте, спрятаться здесь от постороннего взгляда негде. Но мы и не прятались… Камешки резали нам попы, орали как сумасшедшие крымские цикады. Мы измучились и прекратили безобразие только через час.
– Ох, если б кто нас увидел, какие бы снимки мог сделать! Но до эпохи селфи еще долгие и долгие полвека.
– Внизу Сердоликовая бухта. Спустимся Верочка?
– Я тебе спущусь. Пошли вниз, дома я с тобой как следует поговорю!
Но дома дела домашние. Сходили в душ, купили в магазине нехитрую крымскую еду. Всё как в пионерлагере: кефир, плавленые сырки, здоровый молодой аппетит. Вечером впрочем, я предложил съездить в Феодосию, сходить там в ресторан.
Ресторан конечно “Алые паруса”. Мода на Грина растет со страшной силой. Но пока в меру приличий. Ассолей развелось не очень, чтобы много и прогулочные баркасы под алыми парусами еще не бороздят просторы морей. Мы ели удивительно вкусную рыбу, Вера пила вино, я глядел на неё и улыбался. Удивительно, но совсем не хочется пить. Хочется просто сидеть и слушать музыку. Можно даже немного потанцевать. Пока мою Верку не увели и не пустили по кругу. Сколько тут моряков! Ничего не поделаешь, Феодосия порт, Феодосия военный город.
Мы танцуем танго, моя подруга склонила голову мне на плечо. Я почти достал её ростом, скоро мы станем ровней. А что затем, не знаю. Папаша у меня был довольно рослый тип, мои 175-178 мне гарантированы.
– Разрешите пригласить вашу даму на тур вальса, молодой человек.
Ого, не просто
Он кружит, кружит мою Веру, вальс звучит и звучит.
Глава 58
– Верочка, готовится похищение. Капитан мобилизует свою команду. Посмотри на этих мичманов. Затанцуют до смерти и увезут к себе на корабль. Ты станешь жертвой порочных наклонностей старого морячилы.
– Ты заговариваешься, мой мальчик.
– Ничуть. Надо рвать когти моя кошечка. Натанцевалась и хватит.
Впервые я примеряю на себя роль старого ревнивца Отелло. Смотрится препотешно.
– Значится так. Идешь якобы в туалет. Что значит, я и так хочу в туалет. Тем лучше. После посещения туалета я отвожу глаза морякам, ты бежишь и садишься в такси. Отъезжаете, делаете круг. Меня ловите возле львов. Знаешь их, два мраморных льва у входа в музей. Садимся и рвем когти. Таксист нас ждет. Еще глоточек вина для храбрости. Пошла, моя кошечка! Помни, твой котик хорошо умеет отводить глаза.
– Смогу ли я перебросить довольно упитанную тётю Веру из ресторанного туалета прямо к машине такси. Вдруг сорвется?
Голова у меня слегка гудит, всё-таки я хлебнул из бокала Веры Михайловны и раз, и два. Я слежу за идущей в определенном направлении Верой. Вот она что-то сказала молоденькому морячку, наверное, пристыдила. Моряки следят за ней, как кошки за мышью. Моя подруга вышла из зала, моя подруга скрылась за запретной табличкой для дам. Журчит вода в кабинке, Верочка делает свои интимные дела. Я бы тоже не прочь, но потом… Ну, Иванова, давай, лети!
Ох, тяжела ты, женская натура. Шестьдесят кило, такую тяжесть я еще не передвигал. Она исчезла, она стоит в растерянности у машины такси. Что же ты, дура. Скорей садись.
Её едва не застукали. В момент, когда машина сорвалась с места, из дверей ресторана выскакивает мальчонка мичман и растерянно смотрит по сторонам. Прозевал морячок, прохлопал водоплавающий. Мне чего-то нехорошо, опять захотелось есть, слабость в ногах. Хватаю со стола недоеденный бутерброд с икрой и жадно заглатываю. Хорош, надо рвать когти, как бы меня не похитили вместо моей подруги. А что, подвергнут пытке протягивания на канате под днищем корабля, вот я и выдам все наши тайны.
Встаю, положив несколько крупных купюр на стол. Двигаюсь к выходу.
– Мальчик. А где твоя мамочка? Где твоя тётя, пацан?!
– Не зарьтесь на чужих тёть, дяденьки. Ушла тётя и не вернется. Чао славному черноморскому флоту. Гуд бай.
Меня не побили, я ушел цел и невредим. Южная августовская ночь над Феодосией. С неба падают звезды, августовский звездопад так романтично. Успела Верочка пописать? Вот я вынужден терпеть.
Я прошел по набережной, народу еще много. Гуляют, поют что-то. Но вообще очень скромный и сдержанный народ. Никаких тебе поцелуев на ходу, хулиганов вообще не видно. Хотя это-то понятно. Патруль военных морячков шутить не любит. Вон они прошли мимо картинной галереи Айвазовского. Так. Вот и львы. Творчество древних скифов, спинки уже блестят у бедных зверей. Мамочки навострились сажать на диких животных своих чад и фотографировать. Раз прошел мимо льва, два прошел. Тормозит рядом машина и из окна знакомая рука тянет меня внутрь кабины.