Пир стервятников
Шрифт:
— Можно подумать, вам его жаль, — сказала Бриенна.
— Так и есть. Вы бы тоже его пожалели, увидев, как окончилась его жизнь. Я нашел его у Трезубца, привлеченный криками, которые он издавал. Он молил меня даровать ему последнюю милость, но я дал обет никогда больше не убивать. Вместо этого я смочил речной водой его пылающий лоб, дал ему вина и положил примочку на рану, но помощь моя запоздала. Пес… Пес умер там, у меня на руках. Вы, должно быть, видели вороного жеребца в нашей конюшне. Это его конь, Неведомый. Мы переменили это нечестивое имя на Улов, поскольку найден он был у реки. Боюсь, у этого создания нрав его прежнего хозяина.
Как же она не поняла сразу, увидев, как бесится вороной… Боевых коней тому и учат — лягаться и бить копытами. Они такие
— Значит, это правда, — уныло сказала Бриенна. — Сандор Клиган мертв.
— Он упокоился с миром. Вы молоды, дочь моя, а мне минуло сорок четыре — стало быть, я чуть ли не вдвое вас старше. Вы, может быть, удивитесь, узнав, что когда-то я был рыцарем…
— Нет, не удивлюсь. Вы больше похожи на рыцаря, чем на святого. — Стоит взглянуть на его плечи и грудь, на эту квадратную челюсть… — Почему же вы отказались от своего рыцарства?
— Я ничего не выбирал. И отец мой, и дед, и братья — все были рыцарями. Как только я достаточно подрос, чтобы держать деревянный меч, меня стали учить военному делу. Я учился прилежно и не посрамил себя, когда вошел в возраст. У меня были женщины, и здесь мне гордиться нечем, ибо некоторых я брал силой. Была и девушка, на которой я хотел жениться, младшая дочь одного мелкого лорда… но, будучи третьим сыном, я не мог предложить ей ни земель, ни богатства — все мое достояние составляли конь, меч и щит. В целом я тогда являл собой печальное зрелище. Если я не дрался, то пил. История моей жизни написана красным — вином и кровью.
— Что же вас изменило?
— Моя гибель в битве у Трезубца. Я дрался на стороне принца Рейегара, хотя он даже имени моего не знал. Не могу вам сказать, почему так вышло — просто я служил лорду, который служил другому лорду, решившему поддержать дракона, а не оленя. Реши он по-другому, я оказался бы на другой стороне реки. Это была кровавая битва. Слушая певцов, можно подумать, что одни только Роберт и Рейегар сражались прямо в воде из-за женщины, которую будто бы оба любили, — но уверяю вас, что там дрались многие, в том числе и я. Одна стрела пробила мне бедро, другая ступню, конь мой пал подо мной, но я продолжал биться. До сих пор помню, как отчаянно я стремился добыть другого коня — на покупку у меня не было денег, а без коня нет и рыцаря. Только об этом я, по правде сказать, и думал тогда. Удара, свалившего меня, я не видел. Я услышал за спиной топот, подумал «вот и конь», но тут меня огрели по голове, и я полетел в реку, где по всем правилам должен был утонуть.
Однако очнулся я здесь, на Тихом острове. Старший брат сказал, что прилив вынес меня на берег в чем мать родила. Должно быть, кто-то нашел меня на мелководье, снял с меня доспехи, сапоги, всю одежду и оттащил поглубже. Остальное сделал Трезубец. Все мы приходим на свет нагими, и нужно ли удивляться тому, что именно таким я родился для новой жизни. Следующие десять лет я провел в молчании.
— Понимаю. — Бриенна не знала, зачем он рассказывает ей все это, и не знала толком, что ему отвечать.
— В самом деле? — Он наклонился к ней, положив на колени большие руки. — Если так, откажитесь от своих поисков. Пес умер, а если б и жил, Сансы Старк у него не было никогда. Что до зверя, надевшего на себя его шлем, его скоро найдут и повесят. Война подходит к концу, а в мирное время разбойникам жизни не будет. Рендилл Тарли бьет их из Девичьего Пруда, Уолдер Фрей — из Близнецов, в Дарри появился новый молодой лорд, человек набожный, который наверняка захочет навести порядок на своих землях. Отправляйтесь домой, дочь моя, благо дом у вас есть — ведь не каждый может сказать о себе то же самое в эти черные дни. Есть и благородный отец, который вас наверняка любит. Подумайте, как он будет горевать, если вы не вернетесь. Возможно, в случае вашей гибели ему доставят ваш щит и меч, а он повесит их у себя в чертоге и будет смотреть на них с гордостью… но если бы вы спросили его, он бы ответил, что живая дочь ему нужнее изрубленного щита.
— Дочь… — Глаза Бриенны наполнились слезами. — Да, он заслужил ее. Заслужил дочь, которая пела бы ему, украшала его чертог, родила ему внуков. Заслужил и сына, сильного, доблестного, который принес бы честь его дому. Но Галладон утонул в восемь лет, когда мне самой было четыре, сестры же, Алисанна и Арианна, умерли еще в колыбели. Я единственная, кого боги ему оставили. Не сын и не дочь — что-то среднее. — Прошлое хлынуло из Бриенны, как черная кровь из раны, — неверные женихи, Рыжий Роннет со своей розой, лорд Ренли, танцующий с ней; ее поставленная на кон невинность; ее горькие слезы в ночь, когда король женился на Маргери Тирелл; турнир у Горького Моста; радужный плащ, которым она так гордилась; тень в королевском шатре; Ренли, умирающий у нее на руках; Риверран и леди Кейтилин; путешествие вниз по Трезубцу; поединок с Джейме в лесу; Кровавые Скоморохи, Джейме, кричащий «сапфиры», Джейме в харренхоллской бане, погруженный в горячую воду; вкус крови Варго Хоута, когда она укусила его за ухо; Джейме, прыгающий в медвежью яму; долгий путь в Королевскую Гавань, Санса Старк, клятва, данная Джейме, и клятва, данная леди Кейтилин, Верный Клятве, Синий Дол, Девичий Пруд, Дик-Пройдоха, Раздвоенный Коготь, Тараторки, убитые ею люди… — Я должна найти ее, — завершила она свой рассказ. — Много других, кроме меня, ищут ее, чтобы продать королеве. Я должна найти ее раньше их. Я обещала Джейме. Он нарек этот меч Верным Клятве. Я должна спасти ее или умереть.
Серсея
— Тысяча кораблей?! — Каштановые кудри маленькой королевы растрепались, щеки горели, словно она только что покинула чьи-то объятия. — Мы должны ответить на это сокрушительным ударом, ваше величество! — Ее голос, звонко отразившись от стропил, наполнил все пространство тронного зала.
Серсея, сидевшая на своем красном с золотом высоком месте ниже Железного Трона, почувствовала стесненность в горле. «Мы должны», сказала девчонка. Смеет мне указывать. Ух, как хочется закатить этой Тирелл пощечину. Ей бы в ноги мне пасть и молить о помощи, а она учит свою королеву, что та должна делать.
— Тысяча кораблей? — отдуваясь, повторил сир Харис Свифт. — Быть не может. Ни у одного лорда нет тысячи кораблей.
— Кто-то так перепугался, что умножил их на два, — согласился Ортон Мерривезер. — Или же знаменосцы лорда Тирелла намеренно раздувают численность вражеских сил, чтобы мы не сочли их трусами.
При свете факелов на задней стене длинная зубчатая тень Железного Трона падала до самых дверей. Дальний конец зала тонул в темноте, и Серсее казалось, что вокруг нее тоже смыкается тьма. Враги повсюду, а от друзей никакого проку. Стоит только посмотреть на ее советников. Бодрый вид только у лорда Квиберна и Аурина Уотерса — остальных, растерянных и помятых, подняли с постелей посыльные Маргери. За окнами темная, тихая ночь. Замок и город спят, Борос Блаунт и Меррин Трант дремлют стоя, даже Осмунд Кеттлблэк зевает. А вот нашему Рыцарю Цветов не до сна — торчит рядом со своей сестрицей, как бледная тень, с длинным мечом на бедре.
— Даже разделив тысячу на два, мы получим пятьсот, милорд, — заметил Уотерс Ортону Мерривезеру. — Только у Бора достаточно сил, чтобы сразиться с таким большим флотом.
— А что же ваши новые корабли? — спросил сир Харис. — Ладьи Железных Людей против них уж верно не устоят? «Молот короля Роберта» — самый мощный боевой корабль во всем Вестеросе.
— Был самым мощным, — поправил Уотерс. — «Прекрасная Серсея», будучи достроенной, не уступит ему, а «Лорд Тайвин» будет вдвое больше их обоих. Но из нового пополнения оснащена только половина, и ни одна команда не набрана полностью. И даже при полной готовности мы бы сильно проигрывали врагу. Ладья по сравнению с нашими галеями невелика, это правда, но у Железных Людей есть не только ладьи. «Великий кракен» лорда Бейлона и корабли Железного Флота строились для боя, а не для набегов. В скорости и силе они не уступят нашим мелким галеям, а люди и капитаны на них, как правило, лучше наших. Железные Люди проводят в море всю свою жизнь.