Пир у золотого линя
Шрифт:
Хариус медленно отплыл в сторонку. Ауксе и плотичка уронили по слезинке. Глубоко задумался Трумпис. С минуту все рыбы молчали. Первой встрепенулась колюшка, которая явно недолюбливала хариуса.
— У нас что сегодня — панихида или пир? Трумпис, ты же хозяин! — выкрикнула она.
— Верно, старик. Надо какую-нибудь историю повеселее, а то и я, чего доброго, начну реветь, — подхватил елец.
— Бессердечные вы, — возмущались Ауксе и плотичка. А тем временем из водорослей вылезла щука Жрунья.
VII. ПОЕДИНОК ЩУКИ И ЯСТРЕБИНОГО ОКА
Как только Жрунья задвигалась, рыб обуял страх. К счастью, щука остановилась. Встала на месте и принялась озираться по сторонам. Жрунья была крупная, спина у нее отливала зеленым, а глаза были всегда навыкате. Елец и плотва отодвинулись
— Ха-ха, да не бойтесь вы, дурачье, — произнесла щука. — Я совершенно сыта. Совершенно. Тут елец просил историй повеселее. Могу, так сказать, повеселить вас, ха-ха-ха… Бедняжка хариусик боится браконьера Ястребиное Око. А мне вот на него плевать. Кого-кого, а уж меня-то он не первый год подстерегает. Только я его всегда обставляю. Обставляю и мщу ему.
— Что-то не верится, Жрунья, — довольно дерзко перебил ее Трумпис.
— Ты, Трумпис, существо наивное, поэтому лучше заткнись, — щелкнула зубами щука. — Ты же знаешь, что я ничего не боюсь. Или кто-нибудь не согласен с этим?
— Знаем, мы все тебя знаем, — успокоил щуку хариус.
— То-то, очень хорошо, хариусище. Вместо того чтобы перебивать, лучше слушайте да учитесь, как обманывать Ястребиное Око. Тогда не надо будет слезы лить.
— Да мы слушаем, слушаем тебя…
— Тут елец похвалялся, что может рыболова одурачить. Смех, да и только. Что такое рыболов? Чаще всего какой-нибудь хилый неудачник. Сколько блесен я у них оборвала, сколько крючков погнула — трудно и вспомнить. Рыболов… Нашли о ком говорить. Браконьера Ястребиное Око обставить — вот где умение нужно. Он в тысячу, а может, и в миллион раз страшнее рыболова. Ястребиное Око следовало бы утопить в самом глубоком омуте реки Мелсвойи.
Жрунья в ярости несколько раз подряд щелкнула своими острыми зубами. Глаза ее злобно горели. Она была крайне возмущена.
— Если она кинется на меня, я погибла, — вся трепеща, бледная, прошептала плотва своей подруге Ауксе. Линиха подала знак Трумпису. Тот понял и смело встал между щукой и плотвой.
— Ястребиное Око охотится за мной пять лет, — излагала Жрунья. — Хитер подлец, ничего не скажешь. Я, к примеру, люблю поплескаться в глубоких ямах по утрам или под вечер. Ястребиное Око это подметил. Однажды плыву себе и вижу: впереди что-то непонятное: трава не трава, мочало не мочало… Что же это вдруг встало на моем пути? Я поближе, поближе… Вдруг чувствую, как это «что-то» меня подхватывает и держит. Дернулась в одну сторону, в другую и еще больше запуталась. Собрала все силы. Билась, билась и вырвалась. Спряталась в траву и жду, что будет? Гляжу, подплывает на лодке Ястребиное Око. Подплывает и тянет из воды это «что-то». «Вот подлюга! Сеть порвала!» — выругался Ястребиное Око. Его огромный сизый нос от злости так и трясся. А мне — один смех… Ястребиное Око зашил свою сеть и снова закинул ее в воду. А сам отъехал подальше. Ну, меня зло разобрало. Выходит, он, мерзкое существо, хочет меня, Жрунью, погубить. Посмотрим. Разогналась я и нырк в сеть. Огромную дыру пробила. Потом еще и еще. Вот тебе, получай…
Щука резко захохотала. Она была довольна собой. Рыбы слушали внимательно, но смеяться никому не хотелось. Кто знает, правду ли говорит Жрунья? Верить ей не стоит. Подкрадется незаметно, внезапно кинется, а тогда уж пропал как есть.
— Если бы вы видели, рыбочки, какое сделалось лицо у Ястребиного Ока, если бы вы только видели! Когда он вытащил свою изодранную, превратившуюся в лохмотья сеть, как он принялся морщиться, сопеть, плеваться, сморкаться да браниться! Ругался он так непотребно, что мне и повторять неудобно. Потом он поехал к дому, и неделю я его не видела. Охотилась себе привольно в яминах, плескалась прямо у браконьера под носом. Но вот однажды утром он снова поставил мне ловушку. Невероятно коварную и хитрую. Ловушка эта так и манила подплыть. Не заметишь, как очутишься в тисках.
— Это тебе, Жрунья, браконьер вентерь поставил, — перебил ее Трумпис. — Правда, ловушка опасная и хитрая.
— Опасная, да только не для меня, линек. Правда, когда я попала туда, в первое мгновение мне показалось, что это конец. Уж больно ловко там все было запутано. Множество комнат в этом вентере. Только войдешь в дверь, а она, глядишь, и захлопнулась. Назад дороги нет. Долго блуждала я по лабиринтам. Потом разозлилась. Ткнула носом в стенку одной такой обманной комнаты. Проткнула. Выскочила и на свободе давай рвать вентерь зубами. Вот так, вот так… — щука вертела большой головой, лязгала зубами и злобно твердила: «Вот так, вот так…» — Порвала вентерь. В тот раз я не видела Ястребиное Око. Не видела, но отлично представляю себе, как он злился. А вскоре он затеял новую хитрость. Во что бы то ни стало он решил меня погубить. В ту ночь я дремала на речном дне. Вдруг случилось, как рассказывал хариусик, — свет ударил прямо в глаза. Что за штука, думаю. Мгновенное это раздумье меня чуть не погубило. Прямо у самой головы я увидела острогу. Я — шасть в сторону. Зубья остроги вонзились в речное дно. Ястребиное Око ругался. А я с нетерпением дожидалась наступления дня. Дело в том, что днем Ястребиное Око выпускает на речку поплавать старую утку с утятами. Так постепенно, по одному, я их всех переловила. Отомстила сизоносому.
— Пардон, почтенная Жрунья, — робко заговорил елец, — я не понял, чем же провинилась утка и утята?
— Эх, несмышленыш! Око за око, зуб за зуб — такой у меня закон. И потом, они ведь вкусные, пушистые утятки.
Рыбы дивились, качали головами. Да, со щукой шутки плохи. А та, зная все это, еще пуще расхвасталась.
— Знайте, рыбешки, я ничего не боюсь. Никого! У нас в реке Мелсвойи никто не сравнится со мной. Никто!
Жрунья сердито и в то же время гордо озиралась по сторонам. Трумпис видел, что ей ничего не стоит испортить такой удачный праздник. Тогда линь заговорил сам без приглашения:
— От имени всех собравшихся благодарю тебя, Жрунья, за интересный рассказ. Ты смело сражалась с Ястребиным Оком. Мы будем учиться у тебя. Спасибо.
Трумпис угодил прямо в цель. Щука была самолюбива и обожала лесть. Она умолкла и снова спряталась в траву. Но Трумпис не был бы мудрейшим линем, если бы не высказал всю правду в глаза. Поэтому он продолжал:
— По-моему, всякую рыбу уважать надо. Будь она большая или малая. Бывает, что и крупную, сильную рыбу постигает беда. Помнишь, Жрунья, ту тяжкую зиму, когда ты забрела в заводь и осталась у нас? Ударили морозы, толстым льдом сковало поверхность реки. До самого дна промерз перешеек, и ты не могла пробраться в реку и вынуждена была зимовать у нас. Тогда выпало много снега.
— Не понимаю, куда ты клонишь! — откликнулась щука.
— Не перебивай, Жрунья, мы тебе не мешали рассказывать, — зашумели рыбы. — Трумпис, говори.
— Значит, выпало много снега… Для рыб настала трудная пора. Воздуха не хватало. Мы с Ауксе спали, зарывшись глубоко в ил. Ты, Жрунья, разбудила меня и стала спрашивать совета. Я видел, что еще денек-другой, и ты задохнешься. Отощала страшно, дышала с трудом. В полдень пришел к заводи Ястребиное Око и прорубил во льду прорубь. Но не затем, чтобы дать рыбам подышать воздухом. Ты, Жрунья, еле живая, потащилась к проруби, а там уже с сачком наготове стоял Ястребиное Око. В живых ты осталась только благодаря тому, что послушалась моего совета. Голову ты не высовывала из-подо льда, и Ястребиное Око тебя не заметил. Ведь так оно было, Жрунья, и ты бы должна помнить, как тебе удалось выжить.
— А я и помню. Напрасно языком мелешь, — проворчала щука.
Трумпис оставил щуку в покое, потому что успел сказать все, что хотел. Он повернулся к колюшке. Та все еще была чем-то недовольна, даже очень недовольна. И Трумпис решил ее утешить.
— А вот и наша колюшка. На вид вовсе малая рыбка. Но какая еще рыба умеет так готовиться к нересту, как она? Любо смотреть, как колюшка лепит гнездо для нереста. Вот именно, гнездо, словно она не рыба, а птица. Носит травинки, веточки, сплетает их, склеивает, свивает. И замечательно получается. Гнездо она устраивает круглое, с двумя отверстиями. А в какую красивую одежду наряжается колюшка во время нереста! Сам красавец лосось, и то позавидует. Мало того. Колюшка свой дом отважно охраняет от врагов. Даже крупных рыб не боится. Все это я видел своими глазами, потому и рассказываю. Вот какая молодчина наша колюшка!